движение, присел на край кровати и огляделся.
Прямо перед ним была пожелтевшая мини раковина детская, крепившаяся к стене вместе с тумбой, которая закрывала коммуникации, а в углу, прям рядом с раковиной туалет советских времен, вмонтированный в пол и сбоку на уровне детского бедра красная небольшая кнопка с надписью смыв. Еще тумбочка была деревянная, рядом с кроватью на которой находились комиксы и детские рассказы. Ну и самое главное железная дверь, с вырезанным окошком внизу, через которую подавали еду и на данный момент там стояла железная кружка с водой, которую он принял с единственной радостью, потому что в горле пересохло.
Стены и пол были одного цвета зеленого, но с уборкой тут были проблемы, поэтому в воздухе витал запах запекшейся крови, мочи и пота. Хоть и была тут вытяжка, крепившаяся к потолку и пускающая свежий уличный воздух, но этого было мало.
Выпив воды и вернувшись обратно на койку, которая на удивление была чистая, ему наконец начало приходить осознание, того, что произошло, от этого у него начался небольшой шок, сперва потекли слезы, а затем затруднилось дыхание и он упал.
Тут же приоткрылась камера и зашел мужчина в синем больничном халате со шприцом на руках и вколол обезболивающее.
Через шесть часов Оливер очнулся, почувствовав себя очень хорошо, тот укол был обезболивающим средством, который помог унять боль в голове и забыть про тревогу.
Привстав с кровати, он посмотрел на дверь и увидел, возле окошка еду, которая была так ему необходима, это был легкий суп, сладкий чай, хлеб и овсяные печеньки, все это стояло на железном подносе на полу.
Он быстро расправился с едой, вылизав все до единой крошки, будто был уже голоден двое суток, хотя в подсознании он помнил, что не так давно он кушал с мужчиной в столовой, а потом они плавно встроились в поток, городского транспорта, и из окна лобового был виден большой красиво светящийся город, а потом съезд на объездную трассу, указатели ближайших деревень, переезд через железнодорожный путь, потом несколько поворотов, гравийчатая дорога и далее туманная пропасть.
Теперь он хотел понять было ли это так давно или было недавно, и пытаясь сконцентрироваться ничего не получалось, сколько он здесь находится, тоже не понимал и детские слезы, опять потекли.
«Как же я скучаю по вам, почему я здесь, за что. Я ведь не нарушал режим Надежды Петровны, вел себя хорошо и это она меня сюда спрятала. А что с Мишей и Настей будет, как они там без меня, если бы знали, что будет, они меня защитили» – мысли неслись скоротечно и Оливеру была больно и грустно. Он хотел давно найти семью ведь, что-то подсказывало, что она у него есть, но не таким путем, это обман, в который его затащила директор. Сидя на койке, он всячески ее проклинал, а затем услышал плач девочки, не так далеко и сердце начало стучать еще сильнее, он начал снова впадать в панику.
Камера, где находилась девочка открылась и резкий хлесткий удар девочки по лицу, прекратил весь этот плач. А Оливер от услышанного
