впечатление, что мы на месте.
Дойдя, наконец, до пункта назначения и увидев место жительства моего нового знакомого, я испытал некоторую жалость к самому дому. Он, хоть и был построен относительно недавно, стоял в самом конце последней улицы. Часть его окон выходила на бесконечные поля, поэтому мне казалось, что если бы он был живым, то несомненно пропускал бы все веселье и всегда оставался одинок.
Это чувство начало разбавляться, как только мы преодолели калитку. Оставив за собой красивый белый забор из металла, имевший достаточные для обзора всей улицы прогалы, прошли по забетонированной дорожке, вдоль которой росли, как и у нас во дворе, различные цветы. Названия некоторых из них даже мне не всегда удавалось выговорить с первого раза.
Далее пройдя через развилку направо (слева располагался сарай и что-то похожее на курятник), мы подошли к крыльцу, где уже вилял хвостом темного окраса дворовый пес среднего размера. Около него прямо под открытым небом стоял старый деревянный стол, и валялась куча всякого хлама как на нем, так и около него. Вход в одноэтажную постройку со скатной крышей был украшен двумя резными деревянными статуями высотой около метра. Они изображали собой мифических существ, которые, вероятно, должны были обозначать хозяина как гостеприимного человека. Статуи были старыми, что вкупе с тем, как быстро мы вошли в дом, не дало распознать в них хоть кого-либо из известных мне зверей.
Пройдя через прихожую и повернув в сторону зала, мы заглянули на кухню, где во всю трудилась мать Егора – Вера. Она угостила чаем с плюшками и стала разговаривать с нами на различные темы. По первому впечатлению она была очень доброй, гостеприимной и хозяйственной (статуи не обманули). Подойдя к мойке, чтобы положить туда бокал, краем глаза я увидел большой лист, прицепленный к холодильнику магнитами. Разобрать на таком расстоянии, что на нем написано, было проблематично, но мне удалось выцепить несколько слов, которые четко дали мне понять, что Вера – довольно целеустремленный человек (или пытается такой быть).
Все сложилось вместе: ее лишний вес и график питания, который возглавляло слово «Диета», написанное яркими фломастерами. Она пытается похудеть.
Размышления о лишнем весе другого человека не были мне сильно приятны, а поэтому я поспешил покинуть вкусно пахнущую кухню и отправиться в личную комнату Егора, где он меня уже ждал. В ней был пусть и не хаос, но довольно заметный бардак. Мои родители бы охарактеризовали разбросанные по дивану и столу вещи не иначе как «взрыв на макаронной фабрике». Я решил не плеваться от увиденного, по крайней мере вслух, так как посчитал это не очень вежливым жестом в отношении своего знакомого.
Пока он включал свой видавший виды ноутбук, дабы что-нибудь посмотреть, я решил побродить по комнате и произвести тщательный осмотр помещения в духе Шерлока Холмса. Начать я решил со стола, стоявшего в углу комнаты. На нем, как я уже успел подметить, был бардак (слова творческий беспорядок я не признавал): в одну кучу были навалены какие-то машинки, ручки, тетради, органайзеры, линейки, монеты
