редких мелких правонарушений «Судебные» решения в авторежиме приходят человеку от центрального сервера на его биокомпьютер. Наказания – от ограничения передвижения до временного отключения жизнедеятельности, без посещения судебных органов. (Их нет). Есть группа контроля за программой «соблюдения норм поведения человека от рождения до личного отказа от жизнедеятельности, как временной, так и навсегда».
…Александр Сергеевич вдруг встрепенулся и подумал:
– Да, какие могут быть теперь преступления в такой глобальной системе. Могут быть только мелкие отказы… И от власти ничего не зависит….
Все решает народ земли, все 25 миллиардов человек, отказавшихся от личной свободы ради демократического порядка и вечной жизни…. Этому народу легче жить – не надо ничего делить, даже еду, все под контролем, программа обеспечивает полный контроль и справедливость… Чиновников, суда, прокуратуры нет. Нефть и газ давно кончились. Есть только избираемые жильцами полицейские из числа хорошо проверенных и известных людей.
Пушкин вспомнил, как в 1820 году его вызвали к военному генерал-губернатору Петербурга графу М. А. Милорадовичу для объяснения по поводу содержания его стихотворений (в том числе эпиграмм на Аракчеева, архимандрита Фотия и самого Александра I), несовместимых со статусом государственного чиновника. Шла речь о его высылке в Сибирь или заточении в Соловецкий монастырь. Лишь благодаря хлопотам друзей, прежде всего Карамзина, удалось добиться смягчения наказания. Его перевели из столицы на юг в кишинёвскую канцелярию.
Эпиграмма на Аракчеева:
Всей России притеснитель,
Губернаторов мучитель
И Совета он учитель,
А царю он – друг и брат.
Полон злобы, полон мести,
Без ума, без чувств, без чести,
Кто ж он? Преданный без лести,
<Б+++и> грошевой солдат.
…Автолет заходил на посадку в Дивногорске.
Заходило солнце. Силуэт автолета тенью надвинулся на дом поэта и плавно сел в уютном дворике. Но Александр Сергеевич продолжал грустно сидеть. Он знал, что опять сядет за стол перед экраном, и его мысли будут воплощаться электронными строками. Но ни одна из них не будет выходить в глобальную сеть жителей Земли.
Ведь эти строки уже не пушкинские… Совсем не такие, как:
Скоро, скоро холод зимный
Рощу, поле посетит;
Огонек в лачужке дымной
Скоро ярко заблестит;
Не увижу я прелестной
И, как чижик в клетке тесной,
Дома буду горевать
И Наташу вспоминать.
Александр Сергеевич услышал слабый звук и поднял голову. К нему подлетал межпланетный квантолет.
– Наверное, прилетает мой друг – двойник с планеты резервного копирования без названия.
