глаза, но Роже почему-то кажется, что человек насмехается. Не испугался оружия, в себе уверен и именно насмехается... Так и не встав, Роже отрывает от асфальта локоть и поднимает ствол выше с откровенным намерением, но не успевает выстрелить. Казалось бы, что сложного в том, чтобы согнуть с некоторым усилием указательный палец. Но Роже отчетливо видит, как гораздо быстрее этого его простого движения выпрямляется рука человека с лицом, обмотанным платком, и раздается негромкий звук, словно кто-то без силы в ладошки хлопнул. И только в последний момент, перед тем как потерять сознание, Роже понимает, что у вора в руке пистолет с глушителем. И даже успевает сообразить, что такие пистолеты не носят простые воры...
– Я же говорил, старик, не суетись... Мне жаль...
Но слов Роже уже не слышит...
Раненых охранников находят только утром, когда приходит смена. Срочно вызывают врачей, сообщают в полицию. Полицейский участок недалеко, и полиция появляется раньше врачей. Хотя, может быть, полиция поспешила потому, что среди пострадавших назван Лефлер, а инспектор полиции, как весь маленький город знает, второй из братьев-близнецов Лефлеров, не заика. Заика тоже мечтал стать полицейским, но его не допустила до такой работы медицинская комиссия. Именно из-за заикания.
Брата-охранника увозят. Он так и не приходит в сознание, чтобы сказать хоть слово брату-инспектору. У него пуля застряла в голове. Врач только головой качает:
– Мы сейчас вертолет закажем... В Гавре делают нейрохирургические операции... Может, дотянет...
– А может и не дотянуть? – В глазах брата-инспектора нет никакого чувства, только лед, но лед свирепый, жгущий своим холодным, неподвижным дыханием.
– Пятьдесят на пятьдесят... Слишком долго пролежал... Хорошо хоть лежал на холоде... Это может его спасти...
Роже уже в сознании. У него дырка в легких. Сквозное ранение. Дышать трудно, не хватает воздуха, как ни превозмогай боль, как ни старайся раздуть некогда мощные легкие сильнее. При разговоре даже шепотом на губах появляется розоватая пузырчатая пена. И стекает из уголка рта на подбородок.
– Как ты, «старый викинг»?.. – склоняется над носилками инспектор. «Старым викингом» Роже зовут только хорошие друзья. Инспектор никогда в их число не входил, но, наверное, наслышан от брата.
– Арабы... – тихо говорит Роже.
– Что было в контейнере?
– Удобрения... Сельскохозяйственные... В мешках...
– Зачем арабам удобрения?.. – инспектор сомневается. – Они в наших краях огородов не держат...
Он так привык, что воры в порту бывают только местными, что иного предположить не может.
Роже поднимает руку. Видно, что ему больно, но он себя пересиливает. Изображает рукой круговые вращения вокруг лица.
– Голова замотана... Платок... Так арабы носят... И...
Тяжело переводит дыхание. Не вздыхает, а именно переводит дыхание. Медленно,
