У меня почти истерика… От неизвестности, боли, чудовищных переживаний за своего ребенка. Ему не понять…
– Кара, что с тобой? – хмурится он, подойдя ближе. Забирает дрожащую чашку из моих судорожно сжатых пальцев и прижимает к груди. – Тебе плохо?
– Тебе не понять. Я… Прошли почти сутки, а он не позвонил. Он ничего не сказал о моей малышке… Ничего… Может, ее нет в живых? Может… Я сейчас же позвоню в полицию. Плевать, что ты хочешь. Ты ничего не делаешь, ты…
– Успокойся, Каролина. Я делаю все, не плачь. Скоро она будет с тобой. Нельзя сейчас обращаться в полицию.
Глеб зарывается пальцами в мои длинные, струящиеся по спине волосы. Часто дышит, опаляя кожу мятным дыханием. Накупался, приоделся… Ненавижу его. Проклинаю тот день, когда мы встретились. Конечно, ему некуда спешить, а моя дочь… Где она сейчас? Как с ней обращаются?
– Не плачь, – повторяет он, касаясь губами моей щеки. Слизывает слезинки и гладит мои плечи, груди, спину…
– Глеб, не надо… Не сейчас, прошу тебя. Я… Я просто не могу.
– Я хочу… И ты обещала отблагодарить меня, – сухо бормочет он. Чувствую, как тяжелеет его дыхание и вспыхивает кожа. И моя пылает как факел там, где он меня касается. И себя я тоже ненавижу за реакцию на него. Голова кружится от его настойчивых ласк, ноги словно подкашиваются. Куда же делась твоя ненависть, Кара? Остановись, одумайся, не лети в этот огонь. Сгоришь дотла и следа не останется…
– Нет, Глеб, пожалуйста, – мычу я, уворачиваясь от его губ. Он не целует – пожирает мой рот, присваивает, выпивает до дна мое дыхание, впитывает вкус губ… Подчиняет себе, словно наказывая за все годы, что я от него пряталась. Или просто наказывая… Унижая, указывая на место, как провинившегося щенка.
– Вчера ты молила, чтобы я продолжал, Кара.
– Вчера ты не знал, что я Лера.
– Тем лучше, – рычит он, запуская ладони под мою футболку. – Теперь я знаю. Но ты же знала, кто я? И все равно пошла со мной, так?
– Ненавижу… – хриплю, понимая, что не могу его оттолкнуть. Господи, дай мне сил устоять…
– И мне есть за что ненавидеть тебя, Каролина, – цедит Глеб, на миг оторвавшись от моих губ. – Не волнуйся, я не собираюсь пускать тебя дальше постели.
– Отвали, Вяземский! – отталкиваю его, замечая пляшущие в его взгляде огоньки. – Ты можешь купить себе сотню шлюх. Зачем тебе я? Предательница, изменщица и… Мошенница, интриганка и…
– Не продолжай, – ухмыляется он, облизывая припухшие губы. Запускает пятерню в густую длинную челку и добавляет язвительно. – Мне доставляет удовольствие делать то, что ты не хочешь. Считай это моей местью за… – он сжимает челюсти, с трудом сдерживая эмоции. Ступает к столешнице и наливает кофе в чашку. Выпивает его залпом и продолжает, скривив рот в издевательской усмешке. – Кара, ты попала в мою игру. Есть те, кто ненавидит меня гораздо сильнее, чем ты. Не понимаю, почему они решили похитить твою дочь?
