рожки к автомату почти не набиваешь?
Умар даже улыбнулся от такого вопроса. Наблюдательность сына ему понравилась. Да, и об этом, наверное, тоже стоило поговорить. Кто еще может сказать правду самому родному существу, самому близкому существу, пусть уже и взрослому мужчине, не успевшему, правда, обзавестись семьей, потому что он всегда воюет.
– Потому что у меня рожок почти всегда полный. Зачем набивать патроны в полный рожок...
Ответ звучал слегка шутливо, но Астамир совсем не был настроен на шутливый лад.
– Я сегодня специально позади тебя устроился, чтобы посмотреть. Ты почти не стрелял... А если и стрелял, то совсем не глядя... И из «подствольника» не выстрелил, когда все залп давали... И, мне кажется, так уже давно идет... В последний раз ты воевал по-настоящему, когда нас «кадыровцы» обложили...
– В этом ты прав... Мне не нравится, когда мне голову отрезают, и потому «кадыровцев» я бил от всей души...
Старший Астамиров опять улыбался, и эта улыбка очень беспокоила Астамира. Она сразу создавала впечатление, будто отец знал что-то такое, чего сын не знает, и вообще показывала, что сын неспособен многое понять. Это и обижало, и разделяло отца и сына, уже много лет неразлучных, и, казалось, таких близких.
– И этот полковник сегодня... Зачем ты отпустил его? Он же сам сказал, что приведет на нас солдат... Объясни, что с тобой происходит...
– Что объяснить? Конкретнее...
– Почему ты не стреляешь?
– Ты же в школе у меня когда-то, кажется, учился... Девять классов вроде бы закончил... И целую музыкальную школу...
– При чем здесь моя учеба, о которой я давно забыл, отец? Я о тебе спрашиваю...
– Ты в школе, когда уже в девятом классе учился, первоклашек обижал?
– Конечно, нет...
– Для меня те солдаты, в которых сегодня стрелять надо было, – первоклашки... Я сам когда-то многих солдат научил воевать... Они и тогда были для меня первоклашками, и теперь... Даже чужие солдаты, даже федералы... Раньше – стрелял... Ты помнишь и знаешь почему... Патронов не жалел... Плечо от отдачи болело... Сейчас решил, что хватит...
Сын даже задохнулся от возмущения. И сказал так, словно устал уже втолковывать бестолковому отцу прописные истины:
– Они на нашу землю пришли... Пришли с оружием...
– А на чьей земле твои старшие братья живут?.. Там, в Москве...
– Это совсем другое... Как ты не понимаешь!..
– Нет, Астамир, не все так просто... Тебе, может быть, так и кажется, потому что ты только одну сторону слушаешь и одной стороне хочешь верить... А слушать следует обе стороны и выбирать, где правда. И вот они, федералы, с той, с другой стороны смотрят – и по-своему это понимают... При этом и ты прав, и они... Но не забудь главное, что всегда где-то существует середина. Она так и называется – золотая середина, и не потому, что из золота сделана, а потому что она – самое ценное. И тебе пора уже научиться отличать громкие слова от общих положений жизни. Жизнь гораздо сложнее... Были красивые лозунги, и все
