так сказать, летабельность и запомнить последовательность технических действий при взлёте, чтобы впредь не было ошибок. Стрелки часов перешагнули цифру 18:00. Окно в спальне было открыто, птенцы скворцов сидели на крыше скворечника и весело щебетали. Лёва уже привычным для него движением сдёрнул школьный рюкзак с плеч, краем глаза поискал в небе падающие звёзды, но их не было видно из-за очень красивого розового заката. «Ладно, попробую без них», – подумал он и, ухватившись правой рукой за спинку кровати, громко произнес:
– ХОЧУ ЛЕТАТЬ ВЫШЕ НЕБА! – И, как и в прошлый раз, слегка покачиваясь, подвис в паре сантиметров от пола.
– Я ТОЖЕ ХОЧУ! – прозвучало сзади. И в этот момент воздух вокруг даже завибрировал от радостного визга.
Лёва резко развернулся и увидел Лёлю, парящую вверх ногами над диваном. Чёрт тебя побери! Ну как же так? Девчонки же не летают! От удивления он разжал правую руку и, неловко качаясь, тоже перевернулся вниз головой. На звуки Лёлиного восторга из кухни поспешили мамины шаги.
– Что у вас там происходит? – строго спросила она.
Лёля замолчала и вопросительно посмотрела на Лёву, как бы спрашивая: «А как переворачиваться?» Лёва проделал уже привычный трюк с рюкзаком и опустился на пол. Развернувшись к Лёле, он схватил её за косички и, резко крутанув в воздухе, уложил сестру рядом на пол, затолкав её ноги по колено под диван. Лёля только ойкнуть успела.
В таком положении их и застала мама, войдя в комнату. Она посмотрела на детей сверху вниз, её брови, изогнувшись в красивую дугу, повторили недавний вопрос: «Что у вас происходит?» Дети лежали на полу, распластавшись как лягушата. Видя недоумение на мамином лице, они одновременно, резко согнувшись, приняли сидячее положение и через секунду вновь откинулись на спину. Так повторилось несколько раз…
– Мама, мы тренируемся! – с восторгом в голосе заявила Лёля.
– Для чего это вы тренируетесь? – недоверчиво спросила мама.
– Для пресса.
– Для какого пресса?
– Брюшного – у меня его вон сколько! А у Лёвки нету!
– А-а-а… Ну ладно, – пробормотала мама и вышла из комнаты.
Лёва повернулся к сестре и сунул ей под нос кулак. Лёля, ничуть не смутившись перед таким актом домашнего насилия, вопросительно посмотрела на брата и совершенно искренне заморгала на него своими огромными глазами. В этот момент из кухни донеслось:
– Ужин через час! Кто опоздает – моет посуду!
Лёля выкарабкалась из-под дивана, обнявшись с большой диванной подушкой, чтобы не болтаться в воздухе как в проруби, и вальяжно уселась, положив ногу на ногу – как делает мама, если вдруг папа бывает не прав.
– Так! Ну что? Когда летим? – громко спросила Лёля.
Лёва готов был растерзать её на части. Но он понимал, что стоит ему дотронуться до Лёли хоть пальцем – и сюда сбегутся все их родственники
