ую дверь на ключ, вечером возвращались. Анита оставалась одна, время тянулось вечность. Тоска! Она перепробовала кучу занятий: рисовать, сочинять истории, беседовать с отражением в зеркале, смотреть в окно на редких прохожих, измерять шагами квартиру целиком и каждую комнату по отдельности.
Когда становилось совсем грустно, Анита приносила с кухни табурет, приставляла к стене, забиралась на него и снимала с гвоздя фотографию в черной рамке. Посередине картинки сидела маленькая улыбающаяся девочка. Розовое личико с голубыми глазками обрамляли едва наметившиеся кудряшки светлых волос.
– Привет, моя старшая сестричка! – смущенно здоровалась Анита.
Девочка дружелюбно отвечала. Слово за слово получался веселый разговор. Главное, успеть до прихода родителей аккуратно повесить фото обратно и отнести табурет.
Мама любила рассказывать Аните их грустную семейную историю. Чистит картошку для ужина, пол подметает или белье полощет, а маленькая Анита крутится рядом и слушает с замиранием сердца.
– Наша Анечка упокоилась, не прожив и годика. Подошли к кроватке, а она не дышит, бедняжка. Врачи сказали, такое случается, умирают внезапно младенцы. Ох, как я убивалась, папаша твой меня даже к бабке в деревню карельскую отвез. Та нам и нагадала: «Душа дитяти придет к вам обратно в теле другого ребеночка». Мы и решили быстренько за вторым сходить. Думали, вернется наш красивый улыбчивый ангелочек, а родилась ты.
От тона последнего слова Анита леденела внутри, хотелось убежать и спрятаться.
Мама задумчиво продолжала:
– Ты совсем на нее непохожа: серые глаза, серые волосы, даже кожа серая. Радуйся, хоть имя роскошное благодаря сестре получила. Пошли мы тебя регистрировать, а нам запрещают: «Анна у вас уже была. Нельзя всех детей одинаково называть!» Пришлось записать Анитой. Сильно надеялись, что подрастешь, станешь нашей Анечкой, но нет, наврала нам старая. Как год исполнился, я отца к бабке снова отправила. Выкрутилась она: «Я же не сказала, каким по счету. Может, десятым. То лишь Бог ведает». Мы свои выводы сделали: больше рожать не будем, еще неизвестно, кто получится.
В год перед школой Анита самостоятельно научилась читать по старой азбуке. Что в этом сложного?! Если нарисован арбуз, то буква «А», значок «У» рядом с улиткой. С книгой в руках скука ненадолго исчезала, но пустота присутствовала всегда. Одна! Как же не хватает общения и безудержного веселья, до чего сильно хочется носиться в компании друзей и кричать от восторга! Вот если бы сестричка была жива…
С великим нетерпением ожидала Анита своего спасителя – первое сентября. В школе подружилась с девочками. Сегодня Оля праздновала день рождения. Сейчас придет одноклассница Лара, они пойдут к имениннице. Наконец-то появились друзья, так радостно вместе болтать, играть и учиться.
Анита аккуратно, без помарок, вывела внизу открытки подпись: «Твоя подруга Анни» и выглянула в окно. Лары нигде не было видно.
Она посмотрела на маму, та с воодушевлением мешала суп. По кухне распространился насыщенный запах борща на свинине. Анита представила, как сейчас ей принесут большую тарелку, она положит в середину бордовой жидкости белую сметану, неспешно разболтает. Затем возьмет кусочек хлеба, намажет его маслом. Готово! Ложка опускается в суп…
Неожиданно в животике Аниты заурчало, совсем как у Лары на уроках. Они сидят за одной партой, потому Анита знает, что Лара часто бывает голодная.
– Мама, а скоро еда приготовится? Я кушать хочу.
– Какое «кушать»?! Сдурела?! Ты на праздник приглашена, там и поешь. Подарок мы дорогой купили, не пожадничали, потому попробуй все и не стесняйся. От Олечки не убудет. Ее мамаша Зинка выдаст нам на работе по килограмму свинины, чтоб откупиться, а сама домой целый окорок тащит. Ни стыда, ни совести. Так что отомсти им за меня – съешь все! Поняла?
Мать повернула голову и ожидающе сверлила взглядом.
Анита кивнула и опустила взор на открытку. Перечитала поздравление. Странное пожелание…
– Мам, а что такое личная жизнь? Вот семейная – когда мы дома сидим. Ты, папа и я. Ты варишь суп, отец смотрит телевизор, а я уроки делаю. А личная?
Мать наконец вытащила из кастрюли ложку, звучно постучала ею о край посудины и положила на стоявший рядом хозяйственный стол. На светло-голубой поверхности растеклись темно-бордовые пятна.
Мама медленно отошла от плиты, внимательно посмотрела на Аниту и грустно усмехнулась.
– Да какая личная жизнь в этой дыре может быть?! У простых женщин нет права на нее. Что только в твою черепушку не придет… Покажи-ка, как написала?
Осмотрев внимательно пожелание, мама покачала головой.
– Ой, небрежно, прямо курица лапой, буквы пляшут по сторонам, грязь развела. – Она задумалась. – Зинка на днях хвастала,
