раздались вопли мальчишки.
– Я же говорил, в наблюдателя не попади…
– Я и не попал. Он, понимаешь, с перепугу с дерева свалился головой вниз…
– И что? Посмотреть можешь?
– Деревья мешают. Не вижу места жёсткой посадки. Но оттуда несколько приглушённых голосов доносится. Мальчишку уговаривают заткнуться…
– Боевики?
– Не могу утверждать…
– Займи место подальше от забора, ближе к дому… Чтобы обзор был шире. И другие заборы тоже… В соседние дворы… Контролируй… Их сверху плохо видно…
– Видно… – не согласился прапорщик Саша Денисов. – Я кровлю ножом в нескольких местах пробил… Можно наблюдать… Иногда хожу, наблюдаю…
– Смотрите… Они легки на помине… – сообщил Бахвалов. – Есть, боевики… Кто там скандал заказывал?
Голованов подошел к окну. Старший прапорщик Киршин принес из подвала ещё два мешка муки, один пристроил стоймя сбоку, второй сверху положил, сделав своё укрытие более высоким и тяжёлым, следовательно, плотным и пуленепробиваемым. И всё это с ещё большей основательностью водой полил. Даже дыры поверху проковырял, чтобы вода внутрь проникла и там образовала густое тесто. Мука во всех мешках слиплась и стала уже слегка подсыхать поверху. Но командиру смотреть в окно без подставки стало неудобно, и потому он просто отодвинул старшего прапорщика, чтобы смотреть в амбразуру вдоль ствола пулемёта, почти через прицел.
Два человека в «камуфляжке», но без оружия вышли на середину дороги, чтобы их было видно из дома. Они словно специально показывали, что без оружия пришли, хотя принять их за местных жителей было трудно. Местные мужчины, которые показываться пока не желали, тоже часто носят «камуфляж» и тоже не любят бритвенные приборы. И человек неопытный не сможет с первого взгляда отличить боевика от простого селянина. Но спецназовцы давно научились не столько видеть, сколько чувствовать противника. И сейчас все, кто видел пришедших, согласились с тем, что пришли боевики.
Мужчины так и стояли посреди дороги, ожидая, когда на них внимание обратят и хоть как-то отреагируют.
– На переговоры, что ли, зовут? – не понял майор Голованов.
– Могли бы хоть лапкой волосатой махнуть… – сказал прапорщик Денисов. – Поздоровались бы… Может, мы им в ответ тоже что-то сказали бы… «Голован», я через прицел смотрю… Физиономия старшего мне кажется знакомой…
– Память напряги… – посоветовал Голованов. – Мне отсюда лицо видно плохо…
– По-моему, это Нариман Омарасхабов… Собственной бандитской персоной… А с ним, вероятно, его младший сын… Старший сын у него в Москве, какой-то ресторан на ВВЦ держит…
Группа Голованова изучала досье и на Расула Щипача, и на Наримана Омарасхабова. Память у спецназовцев крепкая. Держит почти сотню фотографий людей, находящихся в розыске.
– И долго они так выпендриваться будут? – сказал
