целомудрие от вида мужского члена. Он, по ее словам, для этого и подтягивался.
Они прошли к строящемуся павильону кафе. Ева прочла вывеску о подрядчиках, Карпелов светил фонариком. Разгребая ногами строительный мусор, Ева задержала руку Карпелова и осветила у одного из окон небольшую площадку, которую кто-то расчищал.
– Угадала, – улыбнулся Карпелов и осветил улыбку, направив фонарик себе в лицо. – По предварительным расчетам специалистов, именно здесь и сидел стрелок. У этого самого окна.
Ева Николаевна опустилась на колени и принюхалась. Потом она обнюхала вставленную раму без стекол и стенку возле нее.
– Ну и как? – поинтересовался Карпелов, когда она опять задумчиво уставилась в окно. – Чем пахнет?
– Не обращай внимания, – Ева не заметила насмешку в его голосе, – у меня все признаки профессионального заболевания. Называется предвзятость. Наваждение какое-то, честное слово!
– Ты как бы уже знаешь, кто стрелял? У меня тоже бывает такое. Делись, Ева Николаевна, версией!
– Не могу. Кстати, про версии. Ты рассмотрел такую: Сонечка Талисманова, которая…
– Стреляет в инвалида сама, – закончил за нее Карпелов. – А как же, мои ребята, когда связали ее в отделении и заклеили рот, объяснили свое поведение именно такой версией, мол, сама Сонечка и сделала такую бяку. По правде говоря, они ее со страху заперли в камере в наручниках, но в объяснительной написали про версию. Я тебе так скажу: не ее методы. Совсем не ее. На кой черт ей оружие, она сама страшней атомной войны!
– Пороховой тест? – спросила Ева.
– Взяли. Чисто. В радиусе ста метров от дома оружие не обнаружено, обыск в квартире Сони ничего не дал.
– Слушай меня, Карпелов. В больнице умер нападавший из метро. Тот, который подбил Соне глаз.
– Я тебе говорил!
– Не перебивай. Что за этим последует? Ее должны вызвать как свидетельницу по убийству. Официально. Что сделает Соня? Расскажет, кто с ней ехал в метро и кто стрелял. Если успеет.
– Ты ведь тоже знаешь, кто стрелял?
– Это очень странно, но я не видела, ни как эта дамочка стреляла, ни оружие, которым она пользовалась. Вчера я написала подробный рапорт по этому происшествию. Меня, конечно, вызовут, но такие показания, сам понимаешь… Если я думаю правильно, то тебе…
– Только не надо мне говорить, что я должен охранять Сонечку!
– Охранять Сонечку буду я, – говорит Ева и предлагает немедленно пойти домой к Талисмановой и убедиться, что еще есть кого охранять.
– Ты какой рапорт написала, я не понимаю?! – еле успевал за ней Карпелов. – Ну посадишь ты эту дылду за непреднамеренное убийство в метро, да еще учти, что она защищалась! Она и отсидит спокойно года два, а снайпера в ней тебе не доказать.
– Что ты такое сказал про дылду? Я тебе ничего не говорила!
– Да ладно, не говорила, а смотришь ты на нее как?
Они обнаружили Сонечку Талисманову сидящей на лавочке у своего подъезда,
