жена и воспитывает его сына. А посему считать Физика своим врагом из-за глупой записки на стенде не собирался. Ева заметила, что иногда мужчины очень болезненно реагируют на обнародование их пристрастий. На что получила смутивший ее ответ: в мужской паре он, Псих, всегда «она», и уже исходя только из этого не надо навязывать ему банальных предположений. Его отстраняют от работы? Нет? Тогда милости прошу на тестирование. Кстати, там можно будет и поговорить более обстоятельно, поскольку обстановка в ее кабинете, а еще когда она сидит, а он стоит, совсем не располагает к доверительной беседе. Теперь она одна не прошла тестирование. И если это кого-то интересует, то самые плохие показатели у Скрипача. Далее последовала лекция на тему особенностей мужского климакса. Ева схватилась за голову.
– Возьми, посмотри при мне. Это не то чтобы срочно, но для меня болезненно, – она протянула Психу заключение о Марусе.
Псих быстро прочел вывод незнакомого коллеги, хмыкая и покачивая головой. Ева смотрела на него с надеждой, но, когда он поднял на нее насмешливые глаза, надежда отступила.
– Смешно, да? – Она уговаривала себя воспринимать все, что он скажет, отстраненно.
– Ничего смешного. Страшно, вот как бы я охарактеризовал этот отчет. Итак, первое. Никогда не полагаюсь на мнение других специалистов в этой области, если это не мой друг. Мне нужно видеть объект и самому проводить обследование. Но, исходя из предоставленного материала, могу сказать с уверенностью, что моя теория о возникновении малообъяснимых аномалий в эпоху страха и неуверенности в себе и завтрашнем дне подтверждается. Если я смогу получить подробный рассказ обследуемой Муруси Л. о ее взаимоотношениях с паровозом, то это облегчит диагноз. Маруся Л. утверждает, что у нее ребенок от этого мало кому видимого объекта, движущегося регулярно по рельсам в районе одной подмосковной деревни и категорически похожего на старый поезд – паровоз, несколько вагонов, дым, звук. На вопросы доктора о своих детских страхах отвечает уклончиво, это можно принять за основу исследования. Почему меня взяли в службу безопасности, знаешь? – спросил он вдруг, не меняя интонации.
– Только то, что официально в документах.
– Я угадывал, отчего и с какого момента человек начинает отстраняться от реальности. Проводил своего рода следствие по фактам детских воспоминаний, особенностям поведения и находил спрятанные места. По конкретному случаю могу сказать, что особенно запомнилось: рожденных нежеланных детей обычно представляли как последствия изнасилования волком, медведем, инопланетянином, речным змеем, домовым и так далее, в соответствии с русским фольклором и особенностями, так сказать, национальных бедствий. Фантазии зарубежных жительниц по этому поводу мало отличаются от фантазий русских матерей-одиночек, с той разницей, что женщиной чаще овладевала река или дерево. Паровоза не было, это точно. Одно могу сказать с уверенностью: излечиваемость подобных перерожденных фантазий крайне затруднена, и самый лучший способ спасти ребенка от давления свихнувшейся матери
