их неизменную привязанность. Именно они помогали мне отвлечься от мыслей о том, что сейчас – в 2020 году н. э. – словно наступил конец света. Спасибо Хью и Изабель Гиббонс и их детям; Раулю Родригесу; Бенджамину Гарберу; Адриану, Анке и Амелии Парраска; Паоло Ди Бетта; Минийе Чаттерджи; Алле Вронской; Танвиру; Го Де Ю и Тао Хун; Аркадию и Инне Ковельман; Начикету и Джахнаби Чанчани; Эрдему Чипе и Кристи Грубер; Вэй-Пин Лин; Аните Мукерджи; Трейси Бетцель; и неким жителям Южного Города, Калькутта.
Я посвящаю эту книгу моим родителям, Пратипу и Суните Чаттерджи (как обычно), потому что всем хорошим, что со мной случалось, я обязана именно им (как обычно). Кроме того, я хочу поблагодарить моего брата Пинаки – за то, что он мой лучший друг, и моего мужа – за то, что он соперничает в этой роли с моим братом. Я счастлива, что у меня есть мои дети, Преиша и Прабуддха. Никакими словами не выразить, сколько они для меня значат. Но я верю – надеюсь, – что они и так это знают.
Глава первая
Византийская статуя
Проблемы и вопросы
Но так как и после этого они нуждались в деньгах… то обратили свои взоры на медные[1] статуи и обрекли их на расплавку… обменяв таким образом крупные вещи на мелочь и то, что в свое время стоило величайших издержек, променяв на несколько ничтожных кусков меди [Хониат 1860–1862,2:428–429,431].
[Там] были фигуры и мужчин, и женщин, и коней, и быков, и верблюдов, и медведей, и львов, и множества других животных, отлитых из меди. И все они были так хорошо сделаны и так натурально изваяны, что ни в языческих странах, ни в христианском мире не сыскать столь искусного мастера, который смог бы так представить и так хорошо отлить фигуры, как были отлиты эти. Некогда они обычно двигались силою волшебства, как бы играючи, но теперь уже больше они не играют [Клари 1986].
В приведенных выше фрагментах описывается разграбление Константинополя крестоносцами в 1204 году. Первый отрывок был написан выдающимся греческим мыслителем, родившимся в столице Византийской империи[2], а второй – бедным рыцарем-католиком из французской Пикардии[3]. Предположительно, они оба своими глазами видели те шокирующие события, которые разворачивались во время захвата города. Несмотря на очевидные различия, касающиеся стиля, языка и точки зрения автора, в этих отрывках прослеживается нечто общее: особое отношение к статуям, которые являлись столь важным элементом византийской столицы и были безжалостно уничтожены захватчиками. Из описания видно, что эти изваяния отличались разнообразием и поразительной натуралистичностью; кроме того, они были выполнены из ценных материалов[4]. Сейчас, спустя века после их исчезновения, мы не можем в полной мере представить, какую роль эти stele, agalma, andrias или eikon — как их на протяжении столетий называли греческие авторы
В англоязычной версии – «бронзовые». –
Дополнительную информацию о Хониате см. у [Simpson, Efthymiadis 2009].
См. статью Питер Ноубла «Robert de Qari» в «Энциклопедии средневековой хроники», URL: http://dx.doi.org/10.1163/2213-2139_emc_SIM_02195.
Как указывает в своем исследовании Меган Мур [Moor 2014: 63], средневековый Запад воспринимал Византию как центр диковинных статуй. Также см. [Truitt 2015: 26–32].
