тоненько взвизгнул следователь, поднимая искореженные окуляры.
– Да прозрею-у-у-т незрячие, да услыша-ат глухие, – пророкотал батюшка, направляясь в дом.
– Мы по поводу вашей гармони, – щенком заюлил у его ног следователь.
– Гар-р-рмони? – пророкотал, сграбастав его, святой отец и приподнял несчастного над землей.
– В некотором роде да, – пролепетал, смирно свисая, прокурорский работник.
Овчарка закрыла лапой глаза, чтоб не видеть такого позора, но в бой вступать не спешила.
– Гармони-и-и… – горестно покачал кудлатой головой священник, зашвырнув следователя на грядку с огурцами и отряхивая ладони. – Нету больше гармони, царствие ей небесное, – протопал он по крыльцу и захлопнул за собой дверь, стучать в которую следователь не осмелился.
– Ладно! – решил он. – Пошли искать Барабаса, – подслеповато оглядел строения и направился к дому, где стоял УАЗ.
– Следственный эксперимент произвожу! – громогласно доложил лейтенантский прапор, указывая на синего от никотина мужика с выпученными глазами.
– Что ж вы, ироды, делаете? – причитала супруга подозреваемого. – Ведь он у меня некурящий…
С закатом солнца опергруппа в полном составе покинула пределы Шалопутовки, увозя с собой многочисленные кулечки с уликами и дохлого жмурика. Деревня с облегчением вздохнула и принялась гадать, что и как. Вечером Дунька, которая являлась официальной дояркой бывшего колхоза “Возбуждение”, пришла на ферму и пересчитала поголовье: быка Мишку, двух буренок – Зиту и Гиту, а также бородатого козла Яшку. Дала им корм, так как пастух запил, а затем подоила коров.
– Эх, жи-и-стя-а! – когда она ушла, вздохнул Мишка – бык, а не егерь. Стой тут весь день по колено в дерьме… и погулять не выведут.
– Зато нас ни за какие места не дергают, – проблеял козел. Коровы хихикнули и о чем-то пошептались.
– Слышь, козел?! – ревнул бык.
– За козла ответишь, – тихонько проблеял козел.
– … Намедни по репродуктору Жирика слушал… Обещал каждой телке по быку… каждому быку по стогу сена… Нам бы его в председатели.
Коровы мечтательно закатили глаза.
– А насчет муфлонов ничего не говорил? – заинтересовался Яшка.
– Всем козлам обещал дать по рогам… му, му, му, му… – захлебнулся смехом бык.
В Нью-Йорке в этот день было относительно тихо. Убивали значительно меньше – кому охота напрягаться в такую духоту. Гангстеры ждали вечера, чтоб вершить свои темные дела в сумеречной свежести огромного мегаполиса.
А пока американские бандюги играли в бильярд в прохладе подвального помещения бара “Койот”. Владелец оного, дон Чезаре, являлся одновременно и главой преступного синдиката “Опиумный кругляшок”, щупальца коего распространялись на добрую половину Нью-Йорка и почти на всю территорию
