как кровь приливает к лицу, как участился пульс. Опустив веки, закрыл лицо ладонями, а уголки губ сами собой поползли вверх. И зачем, спрашивал он себя, она это сделала?
Однако пока что ему не хотелось забивать этим голову, ведь было дело и поважнее.
Сегодня он три раза спускался вниз, следил за дверью в подвал, но у удачи, кажется, были другие планы, никак не связанные с юношей.
Прошло два дня с того поцелуя. Ясная, солнечная погода вновь сменилась на пасмурную и дождливую. Поначалу Диме было тоскливо, но, как это обычно бывало, он внушил себе, что оно и к лучшему, потому как, по его же мнению, такая погода соответствовала его постоянному состоянию.
Умывшись и позавтракав – хотя по времени скорее пообедав, – он взял чистое нижнее белье, махровое белое полотенце, резиновые шлепанцы и направился в душевую. А там, чтобы хоть немного освободить голову от, как ему казалось, ненужных дум, в частности о том поцелуе, он встал под струю прохладной воды, что проделывал весьма редко, даже в жаркие летние дни. Увы, ему это не помогло, но на помощь он не сильно-то и надеялся. Несомненно, вода – один из важнейших ресурсов на нашей планете. Вода исцеляет организм, поддерживает нашу жизнедеятельность, она – основа человеческой – да и не только – жизни. Вода есть жизнь. Если бы только она имела свойство исцелять душевные раны – и речь не об алкоголе или травяных настойках, – она была бы бесценна.
Повернувшись к стене, обшитой керамической плиткой цвета морского бриза, он обвил пальцами оба вентиля на смесителе, закрыл глаза и одновременно перекрыл горячую воду и усилил подачу холодной. Несколько секунд – и по его затылку и телу полилась ледяная вода, отчего у него перехватило дыхание и, распахнув глаза и рот, он затоптался на месте, запрыгал, хотел выскочить из-под струи, но заставлял себя оставаться на месте и чувствовал, как вместе с этой водой в сливное отверстие утекают и тяжкие мысли.
Вытерев себя досуха, он залез в чистую одежду, закинул полотенце на плечо, а грязное белье, свернув комком, бросил в плетенную из стальных прутьев и обшитую резиной корзину, вечность стоявшую в углу раздевалки.
Шагая по коридору, Дима увидел, как из одного из кабинетов вышла высокая женщина в белом халате (он не ведал, какую именно должность та занимала, но знал, что она была одной из главных и соизволяла появляться в больнице примерно раз в неделю), чье лицо постоянно, сколько он помнил, выражало недовольство. Она отворила дверь в подвальное помещение и исчезла за ней, бросив замок с ключом в карман. Не выказав никакого интереса – сознательно, дабы не привлечь к себе внимание, – Дима, как ни в чем не бывало, ступил на лестничную площадку, а там уже прижался грудью к двери и выглянул из-за нее одним глазом. Спустя какое-то время женщина вышла с взятой в охапку картонной коробочкой без каких-либо опознавательных знаков и направилась в сторону главного холла, прошмыгнув мимо дверей, за которые юноша едва успел юркнуть. Надеясь на то,
