моего дорогого юридического образования». Так что я была вынуждена пойти в «Слаутер и Мэй» и умолять взять меня обратно. Некоторая часть заработанного пошла на оплату учебы Мелиссы, так как она была уже на полпути к получению дорогого британского диплома архитектора и должна была сосредоточиться на отличных оценках, а не совмещать университет с работой. Во втором случае она бы получила обычный диплом, а не с отличием, чего мы не могли допустить.
Думаю, именно благодаря мне Мелисса познакомилась с Камарулом на третьем курсе. Из-за этого я всегда чувствовала некую вину перед мамой, и не потому, что я поощряю ее бытовой расизм («Можешь с ними дружить, но не встречаться же!»), а потому, что я, несшая все расходы семьи (рак – дело дорогое, когда нет хорошей страховки), пожалела Мелиссу и не рассказала ей, как тяжело мама переносила смерть папы. Я ошибочно решила, что Мелисса не должна зря страдать, и она так и не узнала, насколько все было плохо. Мама оправилась от нервного срыва и думала, что Мелисса просто не сочла нужным приехать домой после того, как спустя несколько месяцев после смерти папы закончила учебу. Вместо этого она на год отправилась в академический отпуск с Камарулом, и с тех пор они неразлучны.
Как бы то ни было, наша семья прошла этот эмоционально и финансово сложный период, и я могла бы уволиться, чтобы перейти в другую сферу, как и хотела когда-то. Но я не могу. Я уже не знаю как. Нигде я не смогу зарабатывать больше, чем тут, и у меня на счету почти нет сбережений из-за того, что все ушло на оплату медицинских счетов отца. Я едва могу себе позволить выплаты по ипотеке (я оптимистично выбрала очень престижное место жительства), которые, конечно, под контролем, покуда у меня есть работа. К тому же я не могу сейчас сойти с дистанции – я подпортила себе зрение, читая сотни страниц документов, лебезила перед огромным количеством людей, отринула слишком большую часть своей идентичности, потратила юность, выслушала слишком много лекций от матери о том, как страшно оказаться посредственностью. Это уже не мой выбор. Слишком много стоит на кону. Я должна стать партнером.
Глава 9
Понедельник, 29 февраля (високосный день!)
6:25. Вот черт, снова понедельник.
7:20. Зачем люди шлют мне мемы о високосном дне? Черт возьми, это же лишний рабочий день.
7:45. В поезде. Меня пихнули локтем, облапали и пару раз наступили на ноги.
8:10. Ох, Суреш только что прислал письмо – сообщил, что принесет шоколадные круассаны в офис.
8:12. Я не должна есть круассаны врага. Показать ему свою любовь к углеводам и сладкому – это слабость.
8:20. Вообще-то он и так видит, что я постоянно ем сладкое. Я даже держу на столе сахарницу, из которой он обычно кладет сахар в чай. Суреш уже слышал мои стоны, когда я наслаждаюсь кусочком торта, хоть это бывает и нечасто.
8:22. Я просто съем один круассан.
8:25. Или два. Когда он выйдет из кухни.
9:40.
