попыталась наощупь определить расположение ручки, чтобы открыть дверь и помочь мне незамедлительно ретироваться. Вот только салон внедорожника был таким же большим, как и его кузов, поэтому я даже до двери дотянуться незаметно не сумела. Обратив внимание на неугодное ему шевеление, Курганов мгновенно схватил меня за плечо, придвинувшись ближе. А затем все произошло так стремительно, что понять, осознать, осмыслить, проанализировать, дать оценку и принять какое-либо решение попросту не было возможности.
Более-менее я стала осознавать суть происходящего, когда была уже достаточно возбуждена. Достаточно для того, чтобы ответить на его жадный и какой-то животный поцелуй, на его увлекающую в пороки страсть; достаточно для того, чтобы я полностью подчинилась инстинктам, исключая из своего обихода слово «верность».
Пальцы Руслана утонули в моих прядях, а тело стало напряженным и твердым от сократившихся мышц. Его горячий влажный язык периодически касался моих губ, словно он знал мои слабые стороны; знал, что уничтожает здравый разум не хуже алкоголя. Дыхание Курганова было глубоким и быстрым, а губы с каждым разом становились все более настойчивыми и уверенными. Оттуда, где находился мой разум (если он вообще существовал), вернуться, не согрешив, абсолютно нереально. Но стоило Руслану, наклонившись к шее, вдохнуть аромат духов, как я молниеносно вернулась в реальность. Опьяняющие ноты Кирке на моей коже никогда не оставляли мужа равнодушным. Казалось, Макар сходит с ума, когда его губы касаются моей шеи, а нос при этом жадно втягивает аромат любимых им духов. Копируя привычки моего мужа, Курганов уберег меня от греха.
Отстранившись, я вцепилась пальцами в ручку и, распахнув дверь, выскочила из салона, быстрым шагом направившись вглубь бульвара, освещенного круглыми трехглавыми фонарями. Ноги машинально передвигались, а тело всё еще дрожало от возбуждения. Хватая морозный воздух ртом, я продолжала быстро идти вперед, желая оказаться как можно дальше от Руслана и как можно ближе к дому.
Ровно пять минут ходьбы – и я достигла пункта назначения. Остановившись у подъезда и медленно выдохнув напряжение, которое не позволяло дышать свободно, парализуя легкие, я приблизилась к невысокому кустарнику, коснувшись ладонями снежной шапки, лежащей сверху на нем. Снег таял под горячей кожей, покалывая ее морозными иголками и устраняя тремор рук. Даже алкоголь, словно дымка, растворялся в крови, освобождая мозг из-под гнета, только это чертовое возбуждение ограничивало свободу, желая целиком и полностью подчинить как сознание, так и тело. Прижав мокрые холодные ладони к щекам, я закрыла глаза (пытаясь убедить себя в том, что мной управляют гормоны, которым я не обязана подчиняться), как в голове сразу же возник образ Курганова, с какой-то звериной жадностью целующего мои губы. Горячая волна желания поднялась выше ватерлинии, лишив меня устойчивости. Пошатнувшись, я открыла глаза и осмотрелась вокруг, понимая, что необходимо попасть в квартиру и привести себя в чувство наконец,
