его крепких руках. Стон выдал желание, больше не желая держать его в тайне. Гул в голове и осточертевшие щелчки лишали возможности оценить здраво ситуацию и опомниться.
Ладони Руслана скользили по спине, все крепче прижимаясь к тонкой ткани костюма. Я ощущала их жар, а в голове возникала картина: эти же горячие ладони скользят по моей нежной обнаженной коже, погружая в наслаждение. Ранее полученный удачный опыт побега заставил меня отстраниться. Резко распахнув дверь, я выскочила из салона и устремилась вглубь сквера. Ноги машинально передвигали тело, приближая его к дому. В висках пульсировал алкоголь, струясь по венам бурными потоками, напоминая талые воды горных рек. Жадные ненасытные вдохи кружили голову «в вальсе», а сердце билось быстрее и резче, при этом получая удовольствие от соприкосновения с острыми предметами.
Влетев в квартиру и захлопнув дверь, я прижалась к ней влажной спиной. Попытки проанализировать то, что произошло несколькими минутами ранее, были предприняты напрасно и зря. Произошедшее не поддавалось анализу. Воспоминания о том, что чувствовала я, находясь в руках Курганова, по моему решению должны были быть немедленно уничтожены и забыты навсегда. Пристально всматриваясь в непроглядную темноту прихожей, я ощущала, как дыхание замедляется, а сердце отдаляется от колких штыков на безопасное расстояние. Еще минуты три-четыре бестолкового стояния на месте – и я окончательно пришла в себя. Обзорная прогулка по квартире позволила убедиться в том, что она не таит для меня угрозы в виде мужа. Похоже, он так и не возвращался домой во время моего отсутствия. Бережно храня надежду на то, что Макар и эту ночь проведет где-нибудь вне уютного семейного гнездышка, я побаловала себя крепким горячим кофе, горьким шоколадом и тихим комфортным одиночеством, а после вынужденно согласилась на просмотр хорошо известного кошмарного сна.
Беспардонно ворвавшееся в мою жизнь утро доставило неудобство. Тошнота и головокружение не отступали, как бы я не боролось с ними. Ни лошадиная доза аспирина, ни холодный душ, ни кофе по рецепту Екатерины Великой – так и не помогли. Я в спешке пыталась создать образ свежести на лице и сделать его более схожим с ликом здорового человека, нервно поглядывая на часы. Натянув вязаное платье на влажную кожу, постоянно покрывающуюся испариной от тошноты, я, стараясь не обращать внимания на симптомы, невольно напрашивающиеся на вопрос: «Ну и зачем столько пить?», решила сменить обстановку и поехать на работу (чтобы кабинет не пустовал и мое кресло ненароком не занял кто-нибудь трудолюбивый).
Но неподвижное сидение в кресле облегчения тоже не приносило, как и смена обстановки, на которою я уповала. Мысли праздно шатались в голове, – бродили туда-сюда, от виска к виску и обратно, – раздражая своей навязчивостью и бестактным напоминанием о Курганове. Я периодически открывала глаза и вздыхала, в надежде на то, что неугодные мысли покинут больную голову, даруя облегчение. Стук
