в начале тысяча восемьсот четырнадцатого года. – Герцог уставился на собеседницу глазами хищника. – Он был офицером разведывательной службы.
Марианна слышала об этих людях. Разумеется, они были ничем не лучше шпионов, хотя гордо (и с ее точки зрения, весьма глупо) носили свою униформу, когда собирали данные для Веллингтона.
– Стрикленд утверждает, что ваш брат жив?
– Он прислал мне кольцо брата вместе с письмом, вроде бы написанным рукой Бена.
– И вы сочли это достаточным доказательством?
– Тело Бена ведь так и не нашли, поэтому возможно, что Стрикленд говорит правду.
Марианна набрала в грудь побольше воздуха, но выдыхать не стала, пока не обдумала свои дальнейшие слова.
– Я искренне надеюсь, что ваш брат жив, ваша светлость. – Она не желала смерти никому, даже Доминику. – Однако…
– Я весь внимание, – поторопил ее герцог.
– Но по моему опыту, барон Стрикленд манипулятор, интриган и лжец.
Похоже, герцог ничуть не удивился.
Она продолжила:
– Им движет исключительно корысть. Если он утверждает, что ваш брат жив, значит, наверняка может извлечь из этой ситуации какую-то выгоду.
– Я согласен, мисс Симпсон. И вы правы: он попросил у меня денег за свою помощь в возвращении брата.
Марианна горько рассмеялась, но герцог сердито нахмурился, поэтому спохватилась:
– Прошу прощения, ваша светлость. Я смеюсь не над сложившейся ситуацией, а потому, что вот это и есть человек, которого когда-то знала: человек, всегда ставивший во главу угла корыстные интересы.
Марианна встала с кресла.
– Желаю вам удачи в поисках брата, сэр, но о Доминике Стрикленде, даже если это всего несколько слов на листе бумаги, знать не хочу. – Она чуть склонила голову. – Слуге звонить не надо, я сама найду выход.
Она уже была на полпути к двери, когда ее остановил голос Стонтона.
– Стрикленд не сообщит мне никаких сведений о брате, если я не привезу на нашу с ним встречу вас.
Марианна резко повернулась:
– Он хочет видеть меня?
– Да.
– Вы имеете в виду, что он здесь? В Лондоне?
– Нет, он на континенте. Сказал, что будет ждать меня в маленьком городке на востоке от Меца.
– Да с чего он, скажите на милость, решил, будто я поеду туда только потому, что меня попросили вы? – Она вскинула руку. – Я не желаю видеть его. Никогда. И он наверняка это знает, поэтому и не стал утруждаться и писать лично мне. Я бы выкинула его письмо, даже не распечатывая.
Марианна отвернулась, чтобы не видеть слишком пронзительного взгляда Стонтона. Ее раздражало возникшее в душе чувство вины.
– Вижу, он заставил вас поверить, будто мое присутствие и есть ключ к свободе вашего брата. Он лжет – между нами не осталось ничего, и ему это известно лучше,
