конце концов, я старше, умнее и опытнее!
С этой мыслью я заснул, не подозревая, насколько сильно ошибался.
Глава 6
Школьная жизнь оказалась совсем не такой, как мне представлялось. Выяснилось, что быть юным аристократом не так-то просто. По крайней мере, здесь, в «Стальных розах». Нет, я, конечно, не ожидал неистовой роскоши, балов, кутежей, азартных игр и завтраков в постель. Но и к тому, с чем довелось столкнуться, тоже не был готов.
Распорядок дня и строгие порядки больше напоминали армию. Удары колокола поднимали учеников ровно в шесть утра. Исключение делалось лишь для больных, находившихся на лечении.
После побудки требовалось быстро облачиться в то, что здесь воспринималось спортивной одеждой: широкую, не стеснявшую движений белую рубашку без пуговиц, свободные, сужавшиеся книзу штаны, гетры и кожаные ботинки с голенищами, достававшими чуть ли не до колен. Шнуровать эти «кеды» было сплошным мучением, и я каждый раз с тоской вспоминал любимые кроссовки.
Одетые школьники строились попарно и выходили во двор. Там всех, независимо от пола и возраста, ожидала утренняя гимнастика. Бег, прыжки, растяжка – где-то сорок минут подобных радостей. Первое время меня все это напрягало, но постепенно я втянулся.
По возвращении нам давали полчаса, чтобы привести себя в порядок – умыться и переодеться. Далее следовал завтрак, и начинались уроки.
Программу обучения я бы назвал весьма специфической. Примерно треть учебного времени отводилась более-менее понятным предметам: словесности, математике, геометрии, истории, географии, химии, механике, законоведению. Раз в несколько дней их дополняли уроки музыки и танцев.
С этой частью я неплохо справлялся – отец, Эйлер и Касдор здорово меня натаскали. Пришлось, конечно, немного покорпеть над механикой и законоведением. Но школьникам давали лишь основы, не особо углубляясь в прикладную часть, поэтому мне быстро удалось разобраться и догнать остальных. Даже с танцами дела обстояли прилично: спасибо матушке, учившей меня дома.
Хуже всего давалась музыка. Вокальные упражнения оказались не самой сильной моей стороной. Мало-мальски сложные инструменты я также не сумел освоить. Поэтому преподаватель, видя отсутствие способностей и тяги к музицированию, определил меня в группу барабанщиков. Чувство ритма у меня имелось, партии ударных были самыми примитивными, так что и в этом направлении ситуация понемногу выправилась. Я даже получал удовольствие, мерно долбя длинными палочками с тугими кожаными шарами на концах по здоровенному барабану.
А вот магическо-боевая часть занятий, которой отводилась другая треть дня, радости у меня не вызывала. Как назло, этому аспекту обучения в школе уделяли чуть ли ни большее внимание, чем естественным наукам и прочим дисциплинам.
Прежде всего, абсолютно все ученики были обязаны заниматься фехтованием. И не только на мечах, но также на протазанах – копьях с длинными, широкими кинжаловидными наконечниками. Разумеется, на
