твоё фото на стене в самом центре, – сказал Макс, подходя к стене и тыча в лоб плоскому Чернилову. – Это не нормально. Такой коллаж просто так люди дома на стене не устраивают. О благоразумии и речи быть не может.
Ботва не собиралась молча слушать слова Макса, так что решила поспорить о том, кто из них благоразумнее: человек с подозрительным коллажем на стене или человек, угрожающий вызовом полиции в присутствии хозяина коллажа. Каждый хотя бы раз видел такие конфликты: два человека с трудными характерами спорят обо всём на свете, так как искренне друг друга не любят. И споры эти бессмысленны, так как оба не способны принять позиции друг друга из-за личной предвзятости. Чернилов понял, что эта беседа на повышенных тонах не для него, что Акепов и Ботва нашли себе занятие на ближайшие полчаса. Оставалось просто дождаться Ящера, который должен был явиться сюда в самом скором времени, если верить словам Ники, передавшей обещание рептилоида.
Верить словам рептилоида нельзя, это такое правило. Ну, оно не всегда строго соблюдается, ведь ящеры не могут всё время лгать, они часто прибегают к правде. Просто утверждения, которые никак не проверить, лучше на веру от них не принимать. Но Ящер не солгал, он воспользовался другим приёмом. Рептилоиды очень любят манипулировать словами, что Ящер и сделал. Оказалось, что скорое время наступает не очень-то быстро. Оно вообще никак не наступало. Чернилов просидел полтора часа дома у Ботвы, слушая бессмысленные разговоры Ники и Макса, которые уже даже успели слезть с поливания друг друга словесным поносом из мелочных оскорблений. Теперь Макс разваливал на куски план Ботвы, даже не зная, в чём этот план заключается. Никита только и делал, что сидел в кресле в углу комнаты с телефоном в руках и надеялся на чудо.
Ящер соизволил явиться только тогда, когда у Акепова и Ботвы уже кончились слова друг к другу. После десяти минут тишины входная дверь открылась, и внутрь вошёл элегантный человек с суровым и грубым лицом. Одет он был в стильный чёрный костюм. Первая мысль у Никиты была про сходство со стилем чикагской мафии из прошлого века. У него на человеческой голове была черная шляпа, которую Ящер снял и повесил на крючок для одежды у дверей. Если голова была человеческой, как же Никита понял, что это Ящер? Кожа была слегка зеленовата, а повадки были всё также неестественны. Ящер продолжал по привычке поворачивать голову боком к людям, хотя мог бы смотреть прямо.
– Голова, Ящер! – воскликнула Ботва, хлопая в негодовании себе по ногам. – Мы же это уже обсуждали. Ты не можешь сойти за человека, если ты ведешь себя, как обычно. И что у тебя с кожей?
Ящер ушёл из комнаты. Он подошёл к большому прямоугольному настенному зеркалу в прихожей и стал рассматривать свой лоб, щёки и шею, поочередно разглаживая кожу худыми пальцами на своём вытянутом бледном лице. Он заметил проблемы с цветом и недовольно стал издавать какие-то животные звуки, слегка напоминающие хрюканье.
– У меня
