заждались меня?
Тут отец, стоявший у дороги, впервые за вечер повернулся и сказал:
– Эми, ты почему опоздала? –сказал он своим мягким и добрым тоном и поправил волосы. "Снова он за это, эх" – подумала Лиф после этих слов.
У Эми сегодня было хорошее настроение, и она ответила:
– Хах. Ничего я не опаздываю, это вы пришли слишком рано! Отцу, конечно, не понравилось, что на его добрый тон пререкаются, и уже строго, но вполне спокойно, сказал:
– Хватит вести себя как лин – и показательно снова отвернулся в сторону дороги.
Эми же лишь пожала плечами и села на траву. Юки это не понравилось, и она приказным тоном сказала:
– Эмеральда, ты почему на траве сидишь, вставай – и рукой убрала прядь волос за ухо. Эми на это своим непринуждённым тоном ответила:
– Хватит строить из себя такую правильную и садись рядом. Сама же устала, Юки! – сделав едва заметный акцент на последнем слове и улыбнувшись, сказала Эми. Юки возмутилась и снова, заправив прядь волос за ухо, сказала:
– Знай, я в отличие от тебя не буду сидеть на траве как лин. И для тебя я сестрица Юлиана.
– Бу, ну ты и зануда. Буду называть тебя как захочу – и Эми показала язык.
– Ну и называй – и последний раз поправив свою прядь волос, сказала Юки и отвернулась.
Тут Эми увидела Лиф, которая наблюдала за всем этим, и предложила:
– Лиф, а ты не хочешь посидеть? Лиф, явно не ожидавшая такого предложения, сказала:
– Пожалуй, я откажусь.
Тут она увидела, что Ви смотрит на неё своим самым хитрым и ничего хорошего не предвещающим взглядом. "Чего это она на меня так смотрит?" – подумала Лиф. А Ви тем временем сказала:
– Ты чего отказываешься? Я думала, что все лины любят сидеть на траве. Ты что, исключение?
А Вильям добавил:
– Конечно, она исключение. Ведь как иначе бы такое ничтожество, позорящее нашу семью, стояло бы здесь?
Лиф разозлили их слова, и она сказала:
– Я, ничтожество? С чего это вдруг?
А Виола продолжила:
– Ну сама посмотри, ты вроде дифир, а у тебя даже феи нет. И после этого ты не ничтожество, позорящее нашу семью?
"Так-то оно так, феи у меня нет, но семью я не позорю, вроде. И всё-таки мне не обязательно об этом напоминать," – подумала Лиф.
Лиф решила, что надо ей об этом сказать, и когда она уже собиралась открыть рот, заметила, что мамина карета уже остановилась. Она решила, что скажет об этом позже. Маме тем временем открыли дверь, и она вышла во всей своей красе. Как всегда, с идеально белыми волосами и добрым лицом. Перед её красотой невозможно было удержаться. Она была словно воплощением ангела. Эми сразу бросилась к ней и схватила за руку.
– А ты выросла – сказала мама.
– Ага
