Виктор подвел ее к девушке, накрытой простыней, и указал на нее.
– Мы с тобой помогаем уйти тем, кому это слишком больно сделать самостоятельно. Это… криминальный аборт. Ей было семнадцать. Побоялась сказать родителям. Доехала домой с кровотечением и легла спать. Бригаду вызвали слишком поздно, тридцать минут реанимации в машине. Истекла кровью на пороге больницы. Я вернул ей то, без чего она не хотела уходить, а ты помогла заглушить боль от потери…
Вера вздрогнула и отошла.
– Если такие как мы перестанут работать, в этом месте накопится слишком много дурной энергии. Больные начнут хиреть, у докторов все станет валиться из рук, сотрудников и посетителей будут преследовать несчастья. Те места, где страдают люди без хранителей становятся проклятыми. Мы сейчас здесь делаем именно то зачем когда-то пришли в медицину – помогаем и смягчаем боль!
Вера сделала еще один шаг назад.
– Я не собираюсь отправлять людей на тот свет!
– Вера, смерть это часть жизни! Ты как врач должна лучше других это понимать!
Хирург протянул к ней руку.
– Я был как ты, когда меня взяли на работу. Поэтому я не решился сразу же сказать тебе правду.
Вера почувствовала, что ее губы дрожат. Она развернулась и вышла.
– Хорошо! Отдохни и как следует выспись! Завтра поговорим! – донеслось в спину.
Часть 2
Вера спустилась на первый этаж и, выйдя из дверей лифта, остановилась. Ее трясло. И было неясно, что делать дальше. Вера мучительно посмотрела в сторону приемного отделения – там были двери наружу – и очень четко ощутила, что это будет неверное решение.
Навстречу двигалась фигура. Доктор была в тошнотворной розовой хирургичке, на шею был закинут ярко-алый фонендоскоп. Шестым чувством Вера поняла, что это она, еще одна хранительница.
"Любовь Ивановна Мирская, врач-кардиолог". Вера уставилась на бейдж, гадая, что ей сулит встреча с еще одной необычной обитательницей больницы.
– Привет! – поздоровалась та.
Любовь была рыжая, полноватая, вся в веснушках, и Вере она не понравилась. Неприятное впечатление создавала то ли расслабленная полуулыбка, то ли блуждающий взгляд.
– В мертвяцкой команде наконец-то прибыло, – шире улыбнулась она, как будто закрепляя ощущения от знакомства.
Веру и так подташнивало от новой роли, но единственное, чем вновь прибывшая сумела ответить – такой же странноватой полуулыбкой.
– Теперь Витя передохнет, – продолжила кардиолог. – Ему трудно здесь было. Что ни говори, анестезиолог из него никакой. А вот хирург замечательный. Мы тебя заждались, Вера!
– Не уверена, – зачем-то буркнула Вера.
Но, как выяснилось, ее расслышала Любовь.
– Отчего?
– По-моему я не подхожу вам.
Любовь пожала плечами.
– Об этом не нам с тобой судить. Наша больница одна из старейших в Москве, именно
