корректировать возникшие сбои. Эта идея вызвала положительный отклик в блогах, посвященных вопросам развития, и никто не назвал ее автора Оуэна Бардера правым экстремистом[46].
Хайек имел несчастье опередить свое время. В значительной части «Дорога к рабству» посвящена явлению, которому автор дал название «спонтанный порядок» (spontaneous order). В качестве примеров «спонтанного порядка» Хайек привел развитие рынков, эволюцию права и эволюцию социальных норм. Похожие понятия, кто бы их ни популяризировал – ученые-естествоиспытатели или энтузиасты Силиконовой долины – повсюду встречаются и сегодня: комплексность, становление, сложные адаптивные системы или самоорганизующиеся системы. Независимо от названия все они обозначают системы, которые никто не изобретал, порождающие порядок, которого никто не запрашивал, и дающие результаты, на которые никто не рассчитывал. Примерами подобных систем служат: интернет, эволюция, язык, город, муравейник. Дискуссия среди специалистов по развитию между сторонниками осознанного замысла (conscious design) и стихийных решений (spontaneous solutions) аналогична спору об эволюционной теории между теми, кто верует в «разумный замысел» – и теми, кого очаровывает «спонтанный порядок» эволюции.
Для Хайека «спонтанный порядок» был связан с идеей, которая к тому времени уже прочно утвердилась в экономической теории – идеей общего равновесия. В рамках этой теории утверждалось, что система неконтролируемых рынков любого товара – потребительского или производственного назначения – это саморегулирующаяся система, которая стихийным образом уравновешивает спрос и предложение[47]. Обо всем этом кратко – причем в духе Хайека – высказался Кеннет Эрроу: «Представление о том, что результаты действия целостной системы могут отличаться от ожидаемых – и даже быть противоположными, – является, безусловно, важнейшим интеллектуальным вкладом, который экономическая мысль внесла в современное понимание социальных процессов»[48].
Лоуренс Саммерс – гарвардский экономист, ставший при Билле Клинтоне министром финансов (и по совпадению племянник Кеннета Эрроу), писал о Хайеке так: «Какой главный вывод следует сегодня из курса экономики? Студентам я пытаюсь внушить мысль, что «невидимая рука» побеждает «сильную руку» (неважно, явную или скрытую). Все будет достигнуто эффективными усилиями, для которых не нужно ни планов, ни органов управления, ни руководящих указаний. Среди экономистов это – консенсусное мнение. В этом и состоит наследие Хайека»[49].
В «Дороге к рабству» Хайек прежде всего подчеркивал то, чем сегодня нас так привлекает «спонтанный порядок» (кратко описанный выше в лекции Бардера): «спонтанные и неконтролируемые усилия индивидов могут составить фундамент сложной системы экономической деятельности»[50]. Хайеку было ясно, как «нетерпеливое стремление к быстрым результатам»[51] заставляет иных забыть о «спонтанных силах, заключенных в свободном
http://www.cgdev.org/content/calendar/detail/1426888/, accessed August 16, 2013.
Тем не менее у Хайека было одно существенное несогласие с мнением большинства экономистов того времени. Тогда они считали естественным предполагать, что все экономические субъекты обладают совершенным знанием о том, что происходит со всеми участниками рынка. Это допущение было (и остается) весьма удобным для создания моделей, прогнозирующих развитие экономики. Оно оставляло открытой теоретическую возможность того, что правительство может располагать достаточной информацией, чтобы предсказать состояние общего равновесия по итогам любой своей политики. А это, в свою очередь, оставляло лазейку для оправдания идеи государственного планирования. Хайек считал такое допущение нелепым.
Kenneth Arrow,
Цит. по: Daniel Yergin and Joseph Stanislaw,
Hayek,
Ibid., 1202; там же, 16.
