самовоспроизводства вида в целом. Подобное и сейчас характерно для множества существующих видов: определенная наиболее отличительная черта самцов – к примеру хвост райской птицы, ветвистые оленьи рога – должна быть исключительно привлекательной для самок либо служить достижению превосходства над соперником в целях продолжения рода.
…Все начинается и заканчивается яйцом. Из пустынной ночи к пруду тяжко приближается дракона. Она пьет, затем ненадолго присаживается на корточки рядом с водоемом и откладывает три яйца, которые присыпает холмиком земли и сухой листвы. Далеко на севере, на фоне звезд над горами на мгновение взметывается язык пламени: это старый дракон все еще отстаивает свое право на водоем для спаривания. Дракона отвечает на этот сигнал каркающим криком и продолжает свой труд. Как только он оказывается завершен, она уходит прочь, предоставив потомству возможность самостоятельного развития.
Присыпанное землей яйцо размером с два сжатых кулака. Его скорлупа гладкая и твердая, как прекрасный фарфор, но в ней постепенно, по мере того как внутри пошевеливается и растет жизнь, высвобождаются питательные вещества. Внутренняя поверхность размягчается и поглощается развивающимся в ней тельцем, пока скорлупа не окажется ломкой и тонкой. Ощутив свой час, существо внутри яйца напрягается, распрямляясь. Скорлупа трескается.
В лунном свете к пруду, чтоб напиться, приближается небольшое стадо лошадок-эогиппусов. Их вожак чутко вздрагивает от слабого колебания почвы, и все они дружно поворачивают головы, чтобы посмотреть, как лопнул холмик по соседству. Они видят тонкий темный силуэт, извивающийся над землей, а затем мягко соскальзывающий в водоем. Безмятежные, они возвращаются к своему питью.
Схоронившись в воде, наш пока еще крошечный монстр отдыхает, а затем начинает осматриваться в водных зарослях рдеста. На этой стадии у него присутствуют зачатки лап, а по обе стороны шеи топорщатся зачатки будущих крыльев. Он шести дюймов в длину и похож на большого тритона, и лишь характерная драконья голова отличает его от других ящериц. На рассвете он встретится с братом, а следующей ночью – с обитательницей последнего из трех этих яиц: самочкой – более темной по окраске, более широкой в талии и с менее ярко выраженным хвостом.
Юный наследник Лэмбтона поймал ужасное существо и, сняв его со своего крючка, бросил в пруд рядом. С того дня этот пруд и стал зваться Прудом Червя.
Какое-то время о Черве не было ни слуху ни духу, пока он, став, наконец, взрослым, не вылез оттуда. Так он вылез оттуда и перебрался в Виэр. Там он целыми днями лежал, свернувшись на скале посреди потока, а ночью выбирался из реки и совершал набеги на ближние селения.
В течение двух последующих лет трое наших дракошиков живут своей неспешной тритоньей жизнью, становясь все крупнее и крупнее. Их растущему аппетиту уже явно не хватает травы и водорослей, и тут дает о себе знать драконье естество. Самочка греется около поверхности – вытянутое,
