их Норван в тесных переулках меж домов, куда бандиты отволокли какого-то бедолагу и выплескивали на него всю свою злобу. Всего их было трое. Двое занимались непосредственно самим зверством – легкие булавы с неумолимой ритмичностью ломали бедолаге кости, превращая его в бесформенную груду мяса. Третий же стоял слегка поодаль, без особого интереса наблюдая за расправой. Пожалуй, цвет плащей и вправду был подобран с умом, крови на них было почти не видно. Изуверство длилось не долго. Первые крики боли быстро сменились на вой и приглушенное мычание, коим на замену пришли едва различимые за треском костей хрипы и бульканья. Но вскоре и они уступили место Тишине. Песня Жизни бедолаги имела поистине ужасающие финальные аккорды.
Наблюдая за работой душегубов, Норван не мог не приметить довольно хорошую подготовку убийц. По крайней мере их силу и выносливость. Что-то в их манере двигаться пугало. Вот только что? Этого, притаившись за углом, беглый преступник понять никак не мог. Ведь было это чувство скорее инстинктивным, нежели основывалось на увиденном. Будто стая бешенных собак они терзали уже затихшее тело. И подобно псам, им было достаточно одного короткого свиста со стороны стоящего в отдалении товарища, чтоб оставить свою растерзанную добычу. Забрав с тела все более-менее ценное, головорезы поспешили уйти. Через тесные подворотни они вышли на просторные и пустые улицы, по которым направились куда-то в южный район города. Шли они довольно беспечно, явно чувствуя себя в городе в полной безопасности, в следствии что слежка за ними, не смотря на пусты улицы, не стала для Норвана проблемой. Финалом их недолгого странствия стало двухэтажное здание из дерева и камня. Заросшее плющом, оно явно раньше принадлежала постоялому двору. Снаружи расположилось несколько человек в характерных красных коротких плащах, занятых игрой в карты. Видимо, им тут бояться некого.
– Эй, залетный, заблудился чтоль? – раздался грубый голос позади Норвана, заставив его внутренне сжаться. Опять зарвался и потерял бдительность. Медленно и не спеша, «залетный» повернулся на голос. Его обладатель оказался уже старый разбойник, длинные волосы которого вовсю поглощались сединой. Левая половина лица обезображена жутким ожогом. Меж изуродованных век едва проглядывался белый глаз. Красный короткий плащ, надетый поверх много раз штопанной стеганки и легкий боевой топорик на поясе выдавал в нем явно повидавшего многое головореза. Двое его более молодых товарища взяли Норвана в клешни.
– Нет, дедуль, не заблудился. Я слышал, вы тут типо главные самые. Хочу к вам вписаться.
Старик пожевал губу, рассматривая Норвана с ног до головы. Оценивая, прикидывая. Под цепким взглядом «дедули» беглому преступнику стало как-то совсем не по себе. Давненько на него не смотрели как на товар.
– Во как. И с хренали ты нам сдался? Че умеешь? – голос старика был грубым и сухим, подобным пыльному пергаменту.
– Взлом, карманничество, немного слежка. Еще разных полезных ребят с Гларда знаю.
– Во
