меня отсюда живым, и я расскажу все, что знаю. Клянусь.
Я остановился и повернулся к нему. Сантьяго съежился. Я поднял руку и сжал пальцы возле его лица.
– Закрой рот.
Впрочем, он и без моих угроз едва мог говорить. Появление Дианны превратило его в сморщенное, жалкое создание. Он знал, что она пришла за ним, и практически намочил штаны. Я ожидал, что она выпустит в корабль поток пламени, но этого не произошло. Ведьмы, которых я вырубил, уже должны были проснуться, но я не услышал ни единого крика. Тишина была страшнее всего.
Я схватил Сантьяго за плечо и толкнул его вперед.
– Иди.
– Ты не думаешь, что безопаснее покинуть основную часть корабля? – возразил он, упираясь и пытаясь повернуть назад.
– Не обольщайся, твоя безопасность не моя забота, – сказал я, призывая свой огненный меч.
Я прижал кончик лезвия к его спине. Сантьяго застыл, прежде чем вздохнуть и снова двинуться вперед.
– Какой смысл в угрозах, если ты все равно собираешься меня убить? Ты уже отнял мои руки. Я бессилен.
Я промолчал и подтолкнул его в спину. Он остановился у одной из металлических дверей и многозначительно посмотрел на меня, намекая на свои отсутствующие руки. Сжав зубы, я обошел его, повернул большой рычаг и толкнул тяжелую дверь. Она распахнулась, и перед нами открылась пустая комната. Я отошел в сторону и взмахнул клинком, жестом приглашая его войти. Я не собирался доверять Сантьяго – даже если у него не было рук.
– Ты жив по двум причинам. Во-первых, у тебя есть информация, которая мне нужна, – сказал я.
– Что еще? – спросил он и обернулся, осознав, что я не вошел в комнату вслед за ним.
Я схватился за дверной косяк.
– Мне нужна приманка.
Глаза Сантьяго вылезли из орбит, его лицо окаменело от ужаса, а я захлопнул металлическую дверь.
– Черт возьми, ты не можешь оставить меня здесь! – крикнул он, и я услышал отчаянный стук в дверь. – Она убьет меня! Разве ты не должен быть хорошим парнем?
Я повернул защелку и прислонился к двери.
– Я никогда не говорил, что я хороший. Думаю, вы выдумали эту сказку для собственного спокойствия. Вы убеждаете себя, что я милосерден. Вы считаете, что настоящий правитель обязан хотя бы сохранять нейтралитет, но иногда королю приходится быть монстром.
Вздохнув, я отошел от двери и призвал огонь. Направив его, я запаял края.
– Я признаю, что я стал более неустойчивым, и я знаю, что причина в Дианне. Это печально. Я никогда не чувствовал того, что чувствую к ней. Она превратила меня в ревнивого собственника, но не такого, как твой хозяин. Я никогда не причиню ей вреда и не позволю сделать это другим. С каждым новым убийством ее собственная боль лишь усиливается. Она кормится, чтобы насытить порожденную горем часть себя. Она пытается похоронить свои чувства, свою личность и доказать себе, что она – тот самый монстр, которым вы все ее считаете. Никто из вас ее не знает. Она – намного больше. Дианна была добра ко
