стоило подниматься сюда, если у тебя в последнее время проблемы со здоровьем. А вдруг что-то с сердцем?
– Ой, да брось, всего лишь усталость накопилась. Нужно просто хорошенько выспаться.
Мама очаровательно улыбнулась, и Эри пришлось сдаться. Она-то хорошо знала, что эта женщина никогда не признается, если ей по-настоящему плохо.
– Ладно, но обещай следить за своим самочувствием.
Ответом ей послужил лёгкий кивок.
Несмотря на кажущееся спокойствие, царившее в Яматомори, что-то явно было не так, и художница обернулась, оглядывая людей, снующих вокруг. Обычные посетители святилища – ничего подозрительного, но Эри всё равно спиной чувствовала чей-то взгляд, который преследовал её с тех самых пор, как она прошла через тории.
Прищурившись, Эри обратила внимание на деревянную стену одного из боковых зданий, что находилось поодаль от других: из-за угла выглядывала голова с взъерошенными волосами, но стоило на мгновение отвести глаза, как она тут же исчезла.
– О, смотри-ка, там Миямото-сан30 у лавки с предсказаниями, сто лет её не видела, – произнесла мама и помахала рукой подруге. – Эри, какие у тебя планы на вечер?
– Если ты пойдёшь домой с Миямото-сан, то я ещё ненадолго останусь здесь. Тут есть одно спокойное место, где можно сосредоточиться.
Женщина удивлённо вскинула брови, точно так же, как это часто делала её дочь, и вздохнула как будто с сожалением:
– Тебе дай волю, ты бы всю жизнь в Яматомори просидела! Тогда до вечера!
– До вечера!
Стоило маме отойти на достаточное расстояние, как Эри тут же огляделась по сторонам. Удостоверившись, что никому из прихожан не было до неё никакого дела, она шагнула в сторону одноэтажной постройки с покатой соломенной крышей и остановилась возле угла дома. Здесь, конечно, уже не оказалось никакой головы, зато на земле остались еле заметные следы небольшого животного, то ли лисы, то ли енота. Следы вели в сторону ещё более отдалённых построек, к которым Эри никогда до этого не приближалась.
Отпечатки когтистых лап петляли, исчезали среди опавших листьев и снова появлялись то на разрыхлённой земле, то на присыпанных песком ступеньках. Невидимая нить вокруг запястья натягивалась, и Эри пошла по следам, не понимая, с чего вдруг решила, что именно они приведут её туда, где она сможет найти ответы.
Люди и шумные торговые лавочки остались за поворотом, и художница побрела вдоль грунтовой аллеи, обрамлённой по обе стороны низкими каменными фонарями. Эта дорога скрывалась от любопытных глаз за деревянными стенами домов, служивших когда-то жилищем для мико, поэтому сейчас здесь не было ни души.
С каждым шагом становилось тише, и вскоре все звуки, кроме шороха мелких камешков под ногами, исчезли. В жухлой траве загорелись голубоватые огоньки: они подрагивали, мерцали и безмолвно поднимались в воздух, неровным строем направляясь туда же, куда уводили следы.
– Светлячки? Поздней осенью? –
