её черпаком, что всегда в лодке лежал, вычерпывал, только всё равно волны быстрее воду в лодку заливали. Совсем лодка стала тяжёлая и неуклюжая, руля почти не слушалась и всё больше и больше на волнах кренилась, начала воду бортами зачерпывать. Весь мокрый, продрогший и измученный, он из последних сил с морем боролся, когда вдруг стих ветер и разгладилось море вокруг лодки. Там, за невидимой границей, и ветер задувал, и волны ярились, а возле лодки вода как зеркало была ровная, ни одной,даже самой маленькой волны на ней не было, да и ветер об эту невидимую границу бился, а до лодки добраться не мог. Стояла лодка в центре круга, внутри которого море было таким спокойным, что даже малейшая рябь по нему не пробегала и даже слабого дуновения ветерка не чувствовалось, а снаружи волны продолжали свои игры с ветром. Никакого желания не возникло у Алёши из тихого круга выплывать, поэтому он свернулся калачиком на лавке и заснул, измученный тяжёлой работой.
***
Наконец Тимофей свою волшбу закончил и сказал, что теперь ни волны, ни ветер лодке, в которой Алёша плывёт, не страшны. А ещё он сказал, что знает, где лодку искать, и надо поскорее туда плыть. Ну а дальше всё уже проще было. Море хоть и спокойным не стало, но и не ярилось, как раньше, поэтому взошли Елена с волшебником на корабль и волшебник его к Алёше направил.
Когда они лодку увидели и в ней Алёши видно не было, Елена чуть с ума не сошла от страха. «Вдруг его волной за борт смыло», – только и могла думать она.
Но когда корабль к лодочке подошёл и она увидела сына, который, на лавке свернувшись, спал, чуть через борт не прыгнула, чтобы поскорей его обнять. Только матросы её удержали, сами в лодку спустились и на руках мальчишку на корабль подняли.
Трудно описать, как мама сыночку спасённому радовалась. Долго она его к себе прижимала и плакала. Да и смелый моряк хоть и крепился и делал вид, что он настоящий морской волк, а всё же за маму уцепился, жался к ней и даже поплакал немножко.
На следующий день Царевна детей от моря увезла. Она так боялась, что Алёшенька её вновь в лодку заберётся, что ни на минуту его от себя не отпускала.
Иван с сыном по-мужски поговорил, объяснил, что нельзя бездумно желаниям своим следовать, всегда надо силы свои соизмерять.
У братьев между собой также разговор серьёзный был.
– Вот видишь, если бы не волшебное искусство, утонул бы ты, – сказал Ваня.
– Если бы я с парусом умел лучше обращаться, то никакое волшебство бы не потребовалось, – ответил ему Алёша.
И сколько они не спорили, так к согласию и не пришли. Только Ванечка после этого ещё чаще стал к волшебнику Силантию бегать, разные маленькие чудеса делать учиться, а Алёша всё время на озере пропадал, паруса на лодочке своей усовершенствовал и вспоминал волшебное ощущение, которое в море пережил, когда далёкие дали его к себе звали и из-за горизонта манили.
Хотела было мама строго ему запретить к воде подходить, да отец воспротивился.
– Если уж его буря не напугала, то пусть учится,
