style="font-size:15px;"> Тайна вторая
– Что побудило тебя написать мне в третьем часу ночи? – Лора сразу после сказанной фразы растянула свою проф-улыбку, она это делала всякий раз, когда ставила меня в поучительную ситуацию.
– Меня мучили сновидения, – ответила я, глубоко вдыхая характерный для этого кабинета аромат мяты.
– После очередного кошмара ты первым делом написала мне?
– Да, – я задумчиво свела брови и нахмурила недовольное лицо.
Не исключая подозрения, которое я испытывала, мне все же хотелось с ней говорить. Не признаваясь себе, что нуждалась в ней больше, чем она во мне, я утешалась мыслью, что выполняю миссию по выведению Лоры на чистую воду. Она же, раскусив давным-давно мой самообман, довольно улыбнулась и сделала краткие записи в своём блокноте.
– Расскажи, какие сны ты видишь? – продолжила она.
– Чаще всего я вижу, как я в возрасте восьми лет прекрасным солнечным днём гуляю вдоль реки.
– Что ты чувствуешь? – прозвучал очередной вопрос, требуя подробностей.
Несколько секунд мне понадобилось, чтобы погрузиться снова в ту атмосферу:
– Я чувствую спокойствие, умиротворение, чувствую нерушимую связь с природой и окружающим миром. Я наслаждаюсь возможностью быть наедине с собой и мыслями. Чувствую, что только тогда я могу мечтать и представлять, что все хорошо, – вспоминая эти ощущения, я улыбнулась: они действительно внушали мне, что все будет так, как я мечтала и хочу, что мне не о чем беспокоиться и бояться.
– В твоей жизни происходило нечто, что ты воспринимала как угрозу? – спросила она. Но, поняв, что ответа на этот вопрос у меня нет, а поиски его могут выбить меня из колеи, попросила продолжить рассказ о сне.
– Дальше я замечаю гнездо с птенцами на крутом, но ветвистом дубовом дереве, – предвкушая ужас того, что происходило дальше, я взялась ковырять все тот же шов на диване пальцами. – Когда я заглядываю туда и вижу птенцов, во мне пропадает вся легкость, что чувствовалась до. Я чувствую страх и неприязнь к ним. Но тем не менее я очень бережно спускаю их вниз и достаю одного птенца; держа на ладошке, я долго разглядываю маленькое голое тельце Но затем, опустив его на землю, я расправляю хрупкое крылышко. Птенец боится и пытается вырваться, но он слишком слаб, неожиданно я резким движением топора обрубаю его крылышко, и мелкие брызги крови попадают на мое шелковое платье. Я очень сильно пугаюсь, страх будто разрывает все мои органы изнутри, чувствую ужасную боль за этого беззащитного птенца, которого я истерзала, я чувствую, что эта боль будет преследовать меня всю жизнь, потому что сделанного не вернуть. Кажется, будто я приговорила себя к страшному приговору – всю жизнь расплачиваться за содеянное, ведь я себе не прощу этого, и моя жизнь более никогда не будет такой, о которой я мечтала.
Вновь мое сердце забилось с бешеной скоростью, дыхание учащалось с каждой секундой, я ухватилась
