проводила восемьдесят процентов своего времени, теперь вызывала только раздражение, а вечер был настолько нудным, что даже алкоголь не смог бы развеселить. Несколько стопок текилы, выпитые мною, были ошибкой хотя бы потому, что мне предстояло возвращаться в родительской дом, где мама – имея особенности чутья бладхаунда – учует запах прежде, чем я появлюсь на лужайке у дома.
Спотыкаясь, я пробралась к двери, ведущей на кухню с заднего дворика. Прежде, чем зайти в дом, требовалась подготовка по прохождению лазерно-лучевой сигнализации, именно с этим было сравнимо чутьё мамы, обхитрить которое для меня – недостижимая вершина конспирации. Поэтому я скромно заглянула через окно кухни.
Мама сидела в гостиной, перебирая бумаги, наверняка ожидая меня. Наша встреча равнялась бы вселенской трагедии. Единственное, на что мне хватило ума, это переждать, присев на корточки прямо под окном. Внезапно в комнате Джамала зажегся свет, подсказавший мне самое верное за сегодняшний день решение. К которому я и поспешила тихим бегом, как мотылёк на самый яркий огонь. Встав под его окном, я стала в него бросать все, что попадалось под руку: засохшие ветки, кусочки затвердевшей земли, траву, которая даже не долетала.
– Дель, – услышала я его голос, но в окне никого не было. – Что ты тут делаешь?
Опустив голову, я заметила стоящего в дверях Джамала, с удивлённой улыбкой на лице.
– Джа, ты помнишь день, когда подписал приговор о постоянной опеке надо мной? – проворчала я. – Пусти переночевать.
– Ты в состоянии самостоятельно зайти? – приветливо улыбнулся он.
Я тихими шагами прошла в дом, по привычке поднялась наверх прямиком в его комнату и сразу же рухнула на кровать, скинув обувь.
– Если бы мать меня увидела, – засмеялась я, понимая, что совершила шалость, чем больше правил она устанавливала, тем приятней было их нарушать.
– Было бы не до смеха? – присел на кровать он.
– Джа, что бы я без тебя делала? – взглянула на него я с трепетом. – Как думаешь, сколько будет продолжаться это помешательство мамы? Неужели этому не будет конца?
Джа молча посмотрел на меня и задумчиво продолжил?
– Сложно сказать. Дель, когда люди теряют самое дорогое, начинают сходить с ума. Когда мамы не стало, помню, как я мучился от подобных приступов.
– Приляг со мной, Джа, – повернулась я на бок, чтобы быть лицом к нему.
– Ты воняешь больше, чем весь старый бар «Джо» после футбольных болельщиков, – после формального ворчания он прилёг рядом со мной и приобнял рукой.
– А ты пахнешь, как парень после душа, – ответила я. – и не преувеличивай, всего-то несколько рюмок текилы, – добавила я, улёгшись на его плечо, и заснула.
Лёгкое шелковое платье с розовыми пионами развевалось на жарком, но тихом ветру. Я гуляла по цветущему саду вдоль реки, где росли дикие ромашки и синеглазки, как вдруг заметила на одном дереве гнездо с птенцами. Дерево было хоть
