кроме как то, что Максим Горький больше всего кушать любил яблочный пирог. И вот именно секрет ТОГО САМОГО яблочного пирога перешел из кулинарной книги моей прабабушки в мою. Я готовлю его пару раз в месяц точно.
И моя бабушка его готовила. Пару раз в год. Моя бабушка со стороны матери воевала в одном отряде с Зоей Космодемьянской, прошла войну и голод. Она до последнего дня своей жизни всегда хранила дома запасы круп, и очень редко готовила. Я помню только три ее блюда – яблочный пирог Максима Горького, винегрет, из которого она делала обжарку, когда салат уже портился (а выкидывать еду пост-военные люди не могут) и черный хлеб с селедкой. Бабушка все это ела очень красиво. Мы жили с родителями и с братом на пятом этаже, а бабушка в том же подъезде на третьем. Я частенько жила у нее или гостила, так как главной по моему воспитанию была она. И вот сидит она в своем красном кресле перед телевизором – и тонкими пальцами, с ладонями, на которых уже были возрастные пятна, перебирает селедку на хлебе. Я обычно сидела рядом и перебирала пуговицы в коробке (их там был миллион точно!) или играла с клубками, из которых бабушка делала мне помпоны.
Так мы и сидели, каждая перебирая свое.
Ни одна из мам, наверное, не может иметь в себе столько очарования, сколько имеет бабушка. Когда я была маленькой, я всегда мечтала поскорее вырасти, чтобы стать бабушкой – почему-то момент быть мамой в моей голове отсутствовал. А вот бабушкой я хотела быть всегда! Выращивать укроп на балконе, давать детям денежку с пенсии по секрету от родителей, носить фиолетовые кофты с катушками – мои представления о бабушках были прекрасны!
Моя бабушка, помимо тонких пальцев, была зеленоглазой – безумно красивая была бабушка. Пока она не стала старенькой, она была членом Союза Писателей и заодно оперной певицей. Красота ее могла соперничать только с ее гордыней – сколько мужчин полетело вон по ее малейшему недовольству! Вокруг нее был мир, но она морщила нос от всех. Пока в какой-то момент в ее жизнь вихрем не вплыл моряк, на неделю заскочивший в Москву, благодаря которому родилась моя мама. Моряк не церемонился с красотками – что ему красивые женщины, когда он живет морем! Он взял бабушку силой и запахом морской соли, и уехал вновь. Больше он не вернулся, и бабушке пришлось воспитывать мою маму одной. Мне, внучке, наверное, потому досталось много ее любви, потому что эта любовь сохранилась со времен моей мамы. Сейчас это норма – быть одним родителем в семье. Сейчас все женятся, все выходят замуж. Сейчас даже такого понятия, как тунеядка, не существует! А меж тем, во времена моей бабушки, няню для мамы найти было сложно. Потому что няня тогда была тунеядкой!
Мельком, правда, я помню из рассказов, что дедушка-моряк присылал для моей мамы заморские колготки, чулочки красивые – но бабушка их не принимала. Мама мне про это говорила с обидой – дескать, из-за гордыни бабушки она в школе всегда была одета как нищенка. Что стоило той принять колготки? Но нет – у бабушки были принципы, у мамы – комплексы. Спустя
