своих жертв, исходя из неимения у всех трупов части мяса на бёдрах, брюхе или руках.
Она на пятках развернулась в сторону выхода, издавая шерстяными носками шуршание, и отправилась на выход, решив бежать из дома.
Но надежды на скорый уход рухнули, когда она услышала знакомый скрип открываемых дверей, долетевший до её ушей. Марина, услышав шаги, по всей видимости, решила проверить, спит ли пришедший домой отец, явно не ожидая прихода младшей сестры.
– Алиса? – осознание к девушке пришло стремительно, исходя из вмиг поджатых губ и опущенного вниз взгляда.
– Ты врала, – процедила сквозь зубы. – Врала, смотрела бесстыжими глазами в мои, в отцовские. Не дала попрощаться с ней, решая за нас, кто достоин правды, а кто нет.
– Я не хотела, чтобы вы знали правду, – Марина дрожащими ладонями укрыла лицо, вцепившись ногтями в кожу. – Не хотела, чтобы вы знали подобное, хотела уберечь…
– Да кто ты такая, чтобы решать это за меня? Кто ты такая, скажи мне?! – не выдержала, сорвалась на крик, срывая горло.
Взорвавшись внутри, Марина не сдержала себя, и ладонь ниспала на лицо младшей сестры.
Взгляд Алисы, полный удивления и утраты, смешался с волнами страха, которые качнулись в душе. На неё никогда не поднимали руку. Даже в моменты сильного гнева родители могли ранить словом, молчанием, но никак не физически.
Внутренний вихрь, затухший мгновенно, оставил после себя испуг, отразившийся на лице Марины. Она в ту же секунду осознала, что сделала, потянувшись той же карающей рукой в сторону младшей.
Алиса дёрнулась назад, ожидая нового удара. При виде подобной картины, губы женщины невольно поджались. В глазах полных слёз мелькнула тень сожаления, однако было уже поздно.
Никто не заметил вбежавшего на шум Дмитрия и стоявшего в узком проёме кухни в ожидании неизвестного. Сёстры смотрели друг от друга, не смея разорвать зрительный контакт. В тишине осталась лишь эхо эмоций и встревоженный шепот прощения в душе старшей, чьи руки оказались тяжелее, чем ей казалось.
– Ненавижу.
Это было последнее, что услышала Марина перед громким хлопком входной двери.
Глава 3
Дмитрий, сидящий рядом, впервые не знал, каким словом лучше поддержать подругу. В глубине его самого Дима чувствовал непреодолимое желание помочь ей, обнять и успокоить, но он ощущал безысходность ситуации.
Он коснулся женского плеча, выразив свою тихую поддержку, и дал ей знак, что он рядом сейчас и будет рядом тогда, когда она будет готова заговорить. Добронравова младшая, заскулив, как раненый дворовой щенок, бросилась в объятия друга, утыкаясь в грудь мальчишки.
– Ну-ну, лисёнок, – сухие губы опустились на русую макушку в невесомом поцелуе. – Всё будет хорошо. Сейчас дойдём до Светки, и ты будешь в безопасности. Вещи твои я завтра привезу, идёт?
Парень
