с нами работать, если мы снова переделаем заказ на ваш десерт.
– Так найдите другого кондитера! – возвел потемневшие от гнева глаза к небу наш посетитель и смачно выругался. – Это я должен, что ли, все ваши проблемы решать?
Женя наконец-то меня заметила и умоляюще посмотрела. Я усмехнулась. Парфенова действительно не умела усмирять гневных клиентов и управлять их капризами, хотя ничего сложного в этом не было. Я смилостивилась и решила показать мастер-класс. К счастью, я помнила имя нашего посетителя.
– Здравствуйте, Иван Васильевич, – обратила я на себя внимание гостя.
– Здравствуйте, – обернулся ко мне Сироткин, и взгляд его серо-голубых глаз выразительно скользнул по моему декольте. – Вы Маша, кажется?
С Сироткиным я виделась всего один раз, а вот с его женой, неугомонной Валентиной Валентиновной, мы общались гораздо чаще. И его супруга так и не запомнила мое имя.
– Я не только Маша, но и та, что решит вашу проблему, – нагло заявила я и, сладко улыбнувшись, стащила с себя пальто, чтобы обзору декольте не мешала никакая, пусть даже самая лучшая, кашемировая ткань. – Вам уже предложили кофе? Чай? Шампанское?
Иван Васильевич отрицательно покачал головой и произнес:
– Я не пью алкоголь. Впрочем, от кофе не откажусь.
– Присаживайтесь, – я показала рукой на стул рядом с моим рабочим столом. – Сейчас мы с вами все решим.
Я попросила Марину сделать кофе дорогому гостю и приступила к своим профессиональным обязанностям.
– Давайте поменяем ваш заказ. Желание клиента для нас закон. Какой торт вы все-таки хотите? – я пододвинула к нему каталог десертов.
Женя, которая делала вид, что усердно печатает сценарий, а на самом деле наблюдала за мной, осторожно прокашлялась. Я машинально посмотрела в ее сторону, а потом случайно пересеклась взглядом с Сироткиным. Он смотрел на меня крайне заинтересованно. От неожиданности я слегка смутилась и в этот момент уловила необычное напряжение, будто повисшее между нами в воздухе.
Марина все еще возилась с кофемашиной, которая именно сейчас, когда нашему агентству нужно было показать слаженную и четкую работу, перестала функционировать. Я подошла к сложному прибору, проделала все известные мне живительные манипуляции, но аппарат продолжал выдавать ошибку. Черт!
– Иван Васильевич, – я подошла к нему неприлично близко, – кажется, кофе отменяется. Чай у нас только в пакетиках. Мне даже неудобно вам его предлагать. Но вот за игристое вино мне не будет стыдно… Оно отличное, – я сделала паузу. – Соглашайтесь…
– Ой, Мария! Ой, искусительница! Несите уже это ваше шампанское, – неожиданно быстро согласился Сироткин.
Два бокала и пятнадцать минут спустя я убедила захмелевшего будущего юбиляра в необходимости сразу двух роскошных тортов от Борщевского вместо одного. Я в красках описала ему, насколько
