делом непростым и требовало, не побоюсь этого слова, таланта. И у папы он имелся.
Невысокий, усатый, он был очень активным, живым и рассудительным. Много читал и обладал тем, что сейчас называют предпринимательской жилкой. К тому же отец был потрясающе общительным человеком, мог найти общий язык и договориться с кем угодно. Поэтому неудивительно, что в его хозяйстве никогда не было дефицита запчастей, и машины всегда выходили в поля и рейсы в полном составе.
Но с началом перестройки совхоз стал хиреть, потом акционироваться, перепродаваться и далее по списку того смутного времени. Поэтому папа ушел работать в коммерческий магазин, торговавший заграничными автозапчастями. Иномарки тогда только появлялись, их гнали в основном частным порядком из Европы. Как правило, это были старые и изношенные автомобили: они стоили дешево и имели большой спрос. Но чинить их тогда мало кто умел, а уж запчастей в привычном нам сейчас разнообразии не было и вовсе. Поэтому торговля в папином магазине шла настолько хорошо, что спустя некоторое время отец открыл со своими партнерами собственный магазин.
На этот раз специализация была исключительно на запчастях к французским машинам. И тут талант папу тоже не подвел. Ниша оказалась настолько востребована, что следующие 12 лет его бизнес рос как на дрожжах. Открывались новые филиалы не только в тогда уже Санкт-Петербурге, но и в других городах. А потом в Россию пришли автомобильные гиганты, в том числе Peugeot, Renault и Citroen. Которые, конечно, «сожрали» папин бизнес. Поэтому последние десять лет своей яркой карьеры он руководил отделом запчастей на станции техобслуживания одного из французских дилеров.
Впрочем, до этого еще было далеко. А пока была середина 90-х, мы ехали в машине, увлеченно разговаривали, и я решил, что это замечательный момент озвучить папе мою тогдашнюю подростковую мечту.
– Пап, я хочу себе ухо проколоть, – осторожно начал я. – Знаешь, «гвоздик» такой вставить.
– Зачем? – спокойно спросил отец. – Чтобы выделиться? Отличаться от других?
– Нет, – запнулся я, но потом с горячностью продолжил: – Да, я хочу выделяться и отличаться, не быть серой массой. Но это другое.
– Что, например? – так же спокойно спросил отец.
– Ну, это красиво… оригинально, – начал запинаться я.
Я действительно тогда не мог внятно объяснить, зачем мне нужна серьга в ухе. Возможно потому, что смысл этого аксессуара для себя я понял значительно позже. А может потому, что это была просто детская мечта, которую непременно хотелось исполнить.
– Похоже, сын, ты сам не знаешь для чего, – все так же спокойно и доброжелательно продолжил отец. – Думаю, сначала надо, чтобы в голове что-то появилось, а потом уже можно о серьгах думать.
– Опять ты за свое, – насупился я, понимая, что сейчас речь пойдет о школе.
– Не опять, а снова, – уже тверже зазвучал голос папы. – Давай так: вот будешь без троек учиться, тогда и поговорим.
Настроение мое
