на меня.
Боги, помогите, мне! Прошу вас! И я буду хорошей девочкой!
Боги услышали мои молитвы. Дверь с шумом распахивается, и кабинет наполняется чужими голосами.
Стыд-то какой! Но одновременно с этим я чувствую облегчение. Меня спасли.
Бургомистр медленно встаёт с меня, а у меня нет сил подняться. От стресса и последнего слабого выброса магической энергии я совсем ослабла.
Сосредотачиваюсь, и шум вокруг приобретает вполне конкретную ругань. Женщина бранится, как базарная торговка.
Приподнимаюсь, чтобы посмотреть, кто это и вновь падаю без сил. Успела лишь заметить, что женщина копия дочери бургомистра. Розалин, кажется.
Значит, это жена бургомистра. Очень красивая. Они с ним красивая пара. Так чего же ему не хватало? Значит, я действительно спровоцировала его.
Как же невыносимо стыдно смотреть людям в глаза. Что они обо мне подумают?
– Потаскушка, да как ты посмела, – бушует жена бургомистра. – Посмотрите, люди добрые, какие нынче в столицах обитают легкодоступные девицы. Не успела явиться, как уже и Эдмона увела, и Виктора.
Вся эта чушь про меня. Как бы мне подняться и выйти.
– Что-то не похоже, чтобы твой Виктор пострадал. А девочка лежит без чувств, – слышу я приятный женский голос с нотками злорадства. – Кажется, на этот раз наш бургомистр попал в неприятную историю.
Слышу женские перешёптывания и угрюмое сопение бургомистра.
– Какую ещё историю? Всё ты выдумываешь, Клодет, чтобы досадить нам, – также стоит на своём жена бургомистра, но уверенности в её голосе поубавилось. – Безродная девчонка, сосланная к нам на работу. Неужели ты думаешь, что если бы у неё были сильные покровители, то она попала бы сюда?
Господи, а как же просто человеческое отношение? Если у меня нет связей и покровителей, то что, я уже не человек?
– Я не выдумываю, – обиделась Клодет, – если ты забыла, я жена начальника магической полиции и законы империи знаю. Но не буду тебя разубеждать, потом сюрприз Виктору будет.
Бургомистр во время всей этой перепалки не сказал ни слова, я только слышу его учащённое дыхание.
– Клодет, ты всё неправильно поняла, – наконец-то произносит он. – Девочка привыкла всего добиваться через постель. Вот и тут не постеснялась. Я еле отбился.
Клодет оскорбительно смеётся. Я бы тоже посмеялась, если бы могла.
– Ты хочешь меня убедить, что эта юная девочка, которая не знает даже, с какой стороны подойти к мужчине, – она пренебрежительно хмыкает, – смогла завалить на себя такого огромного мужика, как ты, Виктор? Придумай что-нибудь поправдоподобнее.
Я еле-еле открываю глаза. Надо мной склонилась женщина в возрасте, со следами былой красоты. Клодет, наверно. Когда-то синие глаза выцвели и стали почти белыми. Взгляд цепкий. Шикарные волосы, уложенные в замысловатую причёску, сплошь покрыла седина. Морщины избороздили лицо, но не обезобразили его,
