style="font-size:15px;"> Повару не достать шею Эмбер, он жмётся к ней животом, размахивая руками.
– А ну, иди сюда! – кричу я.
Он не сможет залезть ко мне под стол – но на всякий случай перемещаюсь на другой конец.
Он отбегает от Эмбер.
Я могу следить за ним по его ногам.
Он на противоположном конце от меня. Стучу по полу кулаком. Тварь мчится на звук. Я перемещаюсь обратно. Эмбер бежит ко мне – я вытягиваю руку, хватаю её ладонь и затягиваю под стол.
По пути она потеряла колбасу. Я свою тоже выбросила.
Повара нужно переместить к холодильнику, чтобы он оказался к нам спиной.
Смотрю на оберег на своём запястье.
Кожаный ремешок, серебряная круглая вставка с моими инициалами. Всё это время он защищал, раз я ещё жива… и пришло время снять его.
Не поддаюсь жалости, но мысленно прошу маму меня простить.
Оберег летит к холодильнику.
Пришелец. Монстр. Сумасшедший. Тварь – перебирается вслед за ним.
Эмбер первая вылезает из-под стола и двигается в сторону кухни.
За ней на кухне оказываюсь я и захлопываю дверь в кладовую.
Глава 6
Тут, как и везде, хаос. Но никого нет.
Все рабочие в зале перед столовой.
На столах тарелки с едой.
Сегодня должны были подать пиццу. Салат с морковью и фасолью. Торт наполеон.
Эмбер отправляется к еде и набрасывается на кусок пиццы. Она съедает его почти не жуя, и принимается за второй.
– Ты уверена, что стоит это есть? Мы же не знаем, как передаётся болезнь, – говорю я, а сама запихиваю пиццу в рот.
Я так голодна.
Эмбер так голодна.
Она берёт третий кусок.
Я только тянусь ко второму.
Эмбер пошатывается. Её глаза расширяются. Она хватается за живот. Не может удержаться пальцами за край стола. Падает. На щеках образовываются продолговатые розовые шрамы.
– Нет, нет, нет, Эмбер!
Я не успеваю её придержать. Она на спине. Ударяется головой. От боли зажмуривается.
Показывает на рот одной рукой. Второй держится за живот. Глаза закатываются. Она теряет сознание.
Я трясу её. Стараюсь легонько. Не приходит в себя. Щупаю пульс на шее: он слабый.
Пицца отравлена. Прислушиваясь к своим ощущениям, но чувствуя себя голодной и измученной, а болит у меня только желудок, но он так уже давно. Трогаю лицо, оно гладкое, шрамов, как у Эмбер, не появилось.
Она съела больше меня.
Беру со стола стакан с водой, выливаю воду на Эмбер. Ничего.
Это конец. Это всё. Это край. Это тупик.
Эмбер лежит среди всякого мусора: очисток от моркови. Алюминиевых банок от фасоли. Плодоножек от томатов.
Веснушки стали ярче на белой коже. Губы потеряли выразительный цвет.
Я не смогу утащить её в безопасное место. Не донесу до комнаты.
