бессменным советчиком-спорщиком и распорядителем. Всего одного взгляда, исподлобья брошенного на князя, хватило ему для понимания происходящего.
– Все вон отсель! Прислать слуг немедля с пивом, квасом, вином и рассолом! Капусты квашеной, огурцов солёных! Живо!
Зашевелился и загудел громадный дом. Всё пришло в движение. Захлопали двери, заскрипели лестницы, десятки слуг носились меж клетями и амбарами, таща в дом бочонки, кувшины и всё, что попадалось под руку.
– Ну сколько тебе говорить, княже, не напивайся ты так на ночь глядючи! И гони от себя подальше этих прохвостов иноземных. Ты вот с утра пластом лежишь и помираешь, а они уже по городу рыщут, стены, ворота да башни осматривают. По ночам тебе елей в уши льют, подвиги твои ратные превозносят, а сами камень за пазухой держат, по всему видать! Не можно так, княже, дальше быть! Народ всё видит, перешёпот нехороший окрест пошёл. Да и дела важные государственные ты забросил, даже споры нетерпимые промеж посадников и купцов решать перестал! Одумайся! Сам знаешь, как тяжело власть получить и долго в руках своих удерживать! А вот потерять её быстро и незаметно можно, особливо когда вино в мозгах плещется! Не мальчик ты уж, чай! О правнуках пора думать!
Слова Боруты сопровождались жестами и знаками, которыми он показывал слугам, куда ставить очередной кувшин, корчагу иль горшок.
– Для начала смягчи и прочисть горло. – Князь почувствовал, как холодный обод кувшина коснулся его губ. – Рассол тут. Только не пей много!
Нескольких крупных глотков хватило, чтобы освежить влагой пересохшие губы, нёбо и гортань.
– Погодь, не спеши! – Кувшин в руке дружинника стремительно удалился в сторону, а перед глазами князя качнулся носик какой-то большой глиняной посудины. – Надеюсь, что корчагу с пивом сам сможешь удержать?
Пальцы рук жадно вцепились в пузатый сосуд, и золотистая жидкость толстой струёй хлынула в горло.
С каждым глотком живительной влаги тупая боль покидала голову, дрожь исчезала из конечностей, чувство лёгкости и сытости охватывало тело.
Князь опустил голые худые ноги на пол, неспешно поставил опорожнённую корчагу рядом со своей босой ступнёй и осмысленно посмотрел на Боруту.
– Что это ты мне говорил про дела государственные, пьянство моё ночное, а также про власть, которую у меня кто-то отнять хочет? Ты это не шутил?
– Да какие шутки могут быть, государь! Пора за дела браться! Дружина твоя засиделась на месте, паруса на лодьях скоро сгниют от безветрия!
– Ну это ты хватил, друже! Ведь пятый день всего с гостями пирую, а меня, оказывается, уже в пьяницы определили! И кто? Мой ближний советчик! Не слишком ли строго судишь князя своего, Борута?
– Ты же, княже, за эти пять дён так и не прочёл берестяную грамоту-послание от посадника Кагеля. Неужто забыл? Подмогу ему много раз обещал направить. Прошлой весной я уж было лодьи и ратников своих начал в поход готовить, да ты меня остановил.
– Но
