эстет, каких он ждёт пластов?Движением к себе, почти бездонным,
Разъять до дна и расслоить готов.
Готов разъять. О, это так немало,
Когда иным – остроту не черкнуть…
И потому-то профессионалы
Их точат ежедневно. По чуть-чуть.
Октябрь
До первых дождей всё было рисунком детским:
На яблонях-ёлках шары золотые и звёзды,
Песок, карамель, стрекозы в слюде и блеске —
И Happy New Year, и Sunday, и Happy Birthday.
Гуашь и акрил густой пастилою ложились,
Подмешанный к ним, был сок виноградный как чёрный.
Под вечер глаза открывала и пела жимолость,
Ей вторила грушевых горлышек глина печёная.
Рисунок подсох на сентябрьских шипах и жалах,
Но тут же холодным дождём был размыт и порван.
В шмелиные норы до края вода набежала,
Разлезлись паучьи шелка, обнажились опоры.
Размокли берёз пироги, расслоились, слетели
Со скользких изогнутых вертелов многорогатых.
А мы и попробовать их, как всегда, не успели.
А мы только беличьи кисточки вымыть хотели
От охры и кобальтов, на переливы богатых.
Мёд
На ручках дверных – мёд.
На платье, руках – мёд.
В маске, больших сапогах
К пчёлам отец идёт.
Дым и скулёж собак.
Злой за спиной дубак.
Дочка, беги домой:
Пчёлы вступают в бой.
Это священный пляс,
Танцы в Медовый спас.
Резкая боль и звон.
Матки неслышный стон.
В тканях, траве – мёд.
С лезвий ножей – мёд.
Глыбы тающих сот
Кто-то сквозь рой несёт.
Там пузырится мёд,
Золотом в сеть течёт.
Смелый стаканом пьёт,
Робкий за дверью ждёт.
Голубь
Заметно прибытие гостя по стуку и шороху:
Раз в десять часов, когда я просыпаюсь, и днём,
Когда я готовлю обед и видна через штору
Колдующей тенью над невероятным огнём.
Его не смущают ни пятый этаж, ни погода —
В свой час неизменно садится на скользкий карниз.
Брезгливо и жадно, как дети глядят на урода,
За мною следит и, пугаясь, срывается вниз.
И я ритуал молчаливый опять повторяю:
Окно растворяю, транжиря тепло батарей,
Своё самолюбие снова в зерно претворяю,
Себя представляя любимицей птиц и зверей.
Не знаю, куда мой нахлебник потом улетает.
Всё некогда остановиться и пристально вслед
Смотреть в голубое, холодное небо, гадая, —
Ведь в нём до утра ничего голубиного нет.
Концерт
Поклон. Виолончель напоминала
Два жареных каштана, скрипка тоже
Была как жёлудь старый и белёсый.
Пюпитр шатался, ось его стонала
От нот, на карты древние похожих.
Десяток свечек золотоволосо
Притягивали
