от страха. – Я не знаю! Я не знаю… – с этими словами он уронил лицо на руки, скрещенные на столе, и принятлся неразборчиво бормотать что-то, отчаянно мотая головой из стороны в сторону.
– Что значит, ты не знаешь?! – взревел Басель, в мгновение ока возвращая стул в вертикальное положение, и ударил кулаком по столу так, что фотографии разлетелись во все стороны. – Ты или нет?!
– Я не помню, – раздалось приглушенное рыдание из-под скрещенных рук. – Я… не… помню!
Франсуа движением руки остановил Баселя. Напарник недоуменно покосился на него, беззвучно спрашивая: «Ты чего? Мужика надо колоть». Они всегда так работали. Франсуа вежливый и понимающий, Басель грубый и жестокий. Они могли дожать его прямо сейчас, Франсуа это понимал, но что-то его останавливало. В комнате повисла пауза. Басель обиженно замолчал и засопел. Франсуа ждал и бездумно чертил в блокноте, пока молодой человек плакал, уронив голову на скрещенные руки.
– Ксавье был мне как отец, – донеслось до Франсуа сквозь приглушенные рыдания. – У меня никого не было, кроме него. Я не мог! Я не хотел! Я не знаю! Я не помню!
Оба детектива молчали. Тишину нарушали только тихие жалобные всхлипывания и бормотания несчастного. Его горе было искренним, безграничным и абсолютно детским.
– Вам принести воды? – спросил наконец Франсуа мягко, и повернулся к Баселю, кивком головы показывая на дверь. – Принеси стакан воды.
Басель, наблюдавший всю эту сцену с немым изумлением, со свистом втянул воздух и возмущенно уставился на Франсуа. Однако, поняв, что напарник не шутит, с грохотом отодвинул злосчастный стул и направился к выходу.
Молодой человек продолжал тихо всхлипывать в паре метров от Франсуа. «Детский сад какой-то», – подумал Франсуа, рассеянно прислушиваясь к обрывкам фраз.
– Mio dio, abbi pieta… (Здесь и дальше итальянский. – Боже, смилуйся)
Франсуа надавил подушечкой большого пальца на остро заточенный грифель карандаша и, бросив быстрый взгляд на дверь, произнес абсолютно невозможное, не глядя на человека за столом напротив:
– Ti senti male? (Вам плохо?)
Молодой человек вскинул на Франсуа заплаканные глаза. Его нос распух, косметика совершенно размазалась по лицу и теперь он был похож на огромную костлявую панду.
– Parla italiano? (Вы говорите по-итальянски?) – просиял он.
– Solo un po'…(Совсем немного), – поморщился Франсуа и зачем-то добавил: – La nonna era italiana (Бабушка была итальянкой).
Стукнула дверь и Басель появился, неся в медвежьих лапах крохотный пластиковый стаканчик с водой из-под кулера, но молодой человек лишь помотал головой и продолжил утирать слезы кулаками, как шестилетний ребенок. Франсуа хмыкнул и, порывшись в карманах, протянул ему носовой платок. Тот благодарно улыбнулся и вытер слезы, оставляя на белоснежной ткани черные разводы туши. Потом протянул платок обратно, но Франсуа поспешно замотал головой – оставь себе.
Басель наблюдал сцену с открытым ртом. Франсуа подождал, пока молодой человек окончательно успокоится, и продолжил.
