rel="nofollow" href="#n_10" type="note">[10]. Я не заметила, как он подошел сзади. Выпрямив спину, я попыталась скрыть, что пряталась от него.
Меня затошнило от резкого запаха. Это был лосьон после бритья, которым пользовался шеф и который теперь прочно ассоциировался у меня с неудачей. С моим профессиональным поражением.
– По-твоему, это персияд? – Клод нагнулся и с преувеличенной брезгливостью понюхал мое творение. – Что каперсы здесь забыли?
Основной ингредиент соуса персияд – петрушка, к которой добавляют чеснок, оливковое масло, уксус и соль. Эту смесь применяют как приправу для многих блюд, поэтому мне было поручено каждый день готовить ее в большом количестве, чтобы все повара могли пользоваться ею в течение дня. Вот уже целую неделю я добавляла в персияд каперсы для обогащения вкуса, предварительно согласовав это усовершенствование с Эмилем. Тот пришел в восторг, как и Тьерри, часто использовавший мой соус в качестве маринада. Но Клод, разумеется, не пожелал терпеть на своей кухне никаких новшеств.
– Каперсы хорошо округляют вкус, – осторожно пояснила я. Прекрасно зная, что сам звук моего голоса уже вызывает у шефа недовольство, я все-таки не хотела сдаваться слишком легко. – Попробуй.
И я с надеждой протянула ему чистую ложку. Но Клод даже не посмотрел на нее.
– Думаешь, пришла сюда и можешь перекраивать рецепты, как в голову взбредет? Здесь тебе не телешоу «МастерШеф»!
– Но Эмиль и Тьерри тоже считают…
– А когда я тебя на этом поймал, ты еще и дерзишь? Договорить мне не даешь? – Тот факт, что на самом-то деле он перебил меня, похоже, нисколько его не смущал. – Ноль уважения к шефу! – С каждым словом он кричал все громче и громче. – А вообще неудивительно. Ты, кажется, уже метишь на мое место!
Голос Клода разносился по всей кухне, заглушая шипение, бульканье и постукивание. Тьерри снял свой ромштекс со сковороды и отправил «доходить» в духовку. Почему он не пришел мне на помощь, а только бросил извиняющийся взгляд и отвернулся? Эмиль, нахваливавший мой соус, тоже не поддержал меня. Продолжил с удвоенным рвением помешивать бешамель и даже головы не поднял.
Подобное случалось со мной и раньше. Работая среди мужчин, я неизменно принимала весь гнев Клода на себя. В том ли было дело, что я единственная женщина на кухне, или просто-напросто в том, что он воспринимал меня, новенькую, как легкую мишень, – этого я не знала. Зато ясно видела: защиты ждать не от кого. Коллеги-повара никогда за меня не заступались, а у Бо – единственного человека, на чью поддержку я привыкла рассчитывать, – сегодня выходной.
Может быть, шеф прислушался бы к Тьерри и Эмилю. Может, втроем мы убедили бы его, что моя заправка из петрушки действительно хороша. Одной мне это было не под силу, как я уже знала из опыта предыдущих столкновений с Клодом. От бессильной злобы, вызванной такой несправедливостью, мои щеки запылали, а сердце забилось
