хохотнул следователь. – Кроме того, что вы заладили: «Марго! Марго!» По документам она проходит как гражданка Докучаева Маргарита. Как, впрочем, и их голубоватый конферансье. Анри Перье! По паспорту-то он и вовсе Перов! Развели притон, мать их…
– Это не имеет значения, – терпеливо втолковывала ему Елизавета. – Маргариту просто подставили. Она невиновна!
– А вы-то почем знаете, что она невиновна? – огрызнулся следователь. – Вы-то мать ей или сваха?
– Я ее знакомая и знаю ее, как облупленную. Маргарита – порядочный человек. Она прилично зарабатывает, и ей не было нужды торговать наркотиками.
– Ну, знаете ли, от человека, который зарабатывает на жизнь тем, что глотает всякую пакость, можно ожидать всего, чего угодно! Кому нужно было ее подставлять?
– Гримерка почти не закрывается, – заметила Елизавета. – Туда имеют доступ все, кто пожелает. Кроме того, у Марго натянутые отношения с коллегой по труппе, некоей Ренатой.
– А, слышали уже! – отмахнулся следователь.
– Надо проверить эту версию, а вдруг? Кроме того, от кого вы получили сообщение, что Докучаева распространяет наркотики?
– Это оперативная информация, которая не подлежит разглашению, – проговорил следователь, зная, что речь идет всего лишь об анонимном сообщении, полученном по телефону доверия.
– Я уверена, что этот ваш оперативный источник – и есть тот, кто подставил бедную Маргариту, – сердито заключила Дубровская, осознавая, что бьется головой о глухую стену.
Следователь вспомнил голос анонима. Противный, дребезжащий, непонятно чей – мужчины или женщины.
– Довольно, госпожа адвокатесса, – сказал он решительно. – Мне есть чем заняться. Да и вам, впрочем, недосуг сидеть без дела. Собирайте характеристики своей подопечной. Скорее всего ближайшие годы ей придется глотать только тюремную баланду…
… – Макс, это ты? – послышался короткий всхлип в трубке. – Где ты был, дорогой? Мне тебя так не хватало.
– Марго?! Вот так сюрприз! – голос звучал почти удивленно. – Ты же знаешь, крошка, у меня важные переговоры. Я уже две недели торчу в Сибири. Считаю дни, когда окажусь дома.
– Макс, милый. Здесь происходят какие-то чудовищные вещи. Мою квартиру пытались обокрасть. А саму меня обвинили в распространении героина.
– О чем ты, ради всего святого, говоришь?!
– Ох, Макс, это так долго объяснять. Ты можешь срочно приехать?
– Я?! Я бы, конечно, с радостью… Но что, черт подери, происходит? Ничего не понял.
– Сама ничего не понимаю, – призналась она, тихонько всхлипывая. – Но ты бы мне помог. Ты же юрист!
– Но, дорогая, я не веду уголовных дел. Тебе нужен адвокат.
– У меня он есть. Но уверена, что без тебя не обойдусь.
– Ладно. Что-нибудь придумаю.
– Это здорово! – Голос на другой стороне трубки заметно повеселел. – Знаешь, а у нас, кажется, наконец-то пошел снег. Я вижу первые снежинки.
