настаиваю, и если вы собираетесь мне препятствовать, немедленно позвоню в Берлин и пожалуюсь в соответствующие инстанции… Я должен лично разобраться с тем, что случилось!
– Когда Майер и его люди, будут готовы к началу операции? – махнув рукой, на штатского, поинтересовался фон Стельмах.
– Они уже готовы, ждут только моей команды, – быстро ответил Вебер.
– Выдайте ему обмундирование и оружие, пусть отправляется, раз настаивает… – Генерал поглядел на Фогеля, покачал головой, и, выбравшись из-за стола, подошел к окну.
Как только Фогеля увели прочь из кабинета, Стельмах, прибывший на восток из далекой африканской пустыни, где воевал с англичанами, и где была совсем другая война, поглядел на своих офицеров, и произнес:
– Передайте своему Майеру, что он лично отвечает за безопасность этого чертового молокососа! Пусть не отпускает его от себя ни на шаг. Да, когда будете выдавать оружие штатскому, позаботьтесь о том, чтобы оно не стреляло… Не хватает, чтоб он с перепугу провалил нам всю операцию, и, ко всему прочему, подстрелил кого-нибудь из своих…
* * *
– Коричневые джунгли. – Поморщившись, прошептал Майер, обозревая в бинокль участок болотистой местности, густо поросшей подлеском, над которым вздымалось несколько стройных высоких сосен. – Дикий, угрюмый мир, способный поглотить и растворить в себе любую армию, какой бы сильной и механизированной она не была.
Отряд, возглавляемый обер-лейтенантом, наконец-то выдвинулся в район наиболее вероятного падения чертового самолета. В том, что по закону подлости, эта “птичка” утонула в болоте, или же застряла между деревьями в самом труднодоступном месте этой нехоженой, первобытной лесной глухомани, Майер не сомневался ни на минуту.
Боевой состав группы Майер подбирал исходя из личного опыта диверсионных и разведывательных операций, которых на счету обер-лейтенанта было немало. Впрочем, опыт, приобретенный Майером в ходе войны на Западе, а также в Северной Африке, откуда обер-лейтенант прибыл вместе с Конрадом Вебером и генералом Стельмахом, здесь в России следовало применять с осторожностью. В победу над русскими Майер не верил… Был убежден, что противостояние здесь, на этой необъятной земле, в конечном счете, перерастет в подобие новой столетней войны, причем для немцев, результат ее будет в конечном счете катастрофическим. Майер вдруг вспомнил своего дядю, заядлого шахматиста, всю жизнь просидевшего на бухгалтерской службе. Старик, ничего не видевший в жизни кроме цифр и отчетов, обладал при этом неповторимым умением коротко, но удивительно метко описывать суть вещей и событий. Узнав, что фюрер начал войну на два фронта и вновь наступил на грабли, которые в недалеком прошлом уже привели Германию к военному краху, дядюшка, сидя за шахматной партией со своим приятелем, лавочником средней руки по имени Магиус, заметил: мы снова ввязались в обоюдоострое продолжение, с непредсказуемым эндшпилем.
Помимо девятнадцати
