разводами.
Довольно фыркая, она пятый раз подряд мыла голову, десятый раз тёрла спину, счищая с себя навсегда всю память о Старой Мачехе – песок, жир и грязь той планеты. А после, устав, села под струю воды, подставив ему свою спину и шею, и ушла в медитацию, слушая, как бурлит поток и приятно массирует её спину.
– Хватит, вылезай уже, – донеслось поблизости снова без эмоций. Собиратель положил на край купальни сложенную в квадратик ткань серого цвета, а сверху на неё – две кожаные мокасины явно ручной работы. Мочалку забрал, как и брошенные жалкими комками грязные вещи, и снова ушёл, не удостоив купальщицу и взгляда. Это даже несколько обижало. Всё-таки, будучи молодой красивой девушкой, ей хотелось мужского внимания, а не когда вот так вот, как будто она какая-то столетняя старуха. Да и он, в общем-то, был симпатичным мужчиной на её взгляд.
Линда встала, делано хмурясь, перелезла через край и развернула квадратик. Туника, или простое серое платье. Ткань напоминала грубый лён, только не мнущийся. Разобравшись где зад, где перёд – сунула в прорезь голову и надела. Туника покрывала колени, была просторной и, невероятно безразмерной, посему пришлось подвязывать лишнее поясом, нашедшимся в единственном кармане. Мокасины она взяла в руки, не став надевать их на мокрые ноги.
Спустившись, она увидела знакомую картину: костерок, чашки, ложки, аромат еды, и зовущий отдохнуть весёлый разноцветный матрац. Хорошо, когда есть что-то знакомое! Когда есть к чему и куда возвращаться, к чему-то, что ты хорошо знаешь. Это ценный дар!
– А где же моя одежда? – спросила она.
– Сжёг.
– Я думала постираю…
Она села, всё ещё с опаской поглядывая на попутчика, но тот вообще не вызывал никаких опасных ощущений. Сидел по-турецки, помешивая ложкой кашу, как ни в чём не бывало. Она отметила, что он тоже умылся, на его мокрых волосах серебрились капли, когда на них попадал солнечный зайчик.
– А как это так – Ваш переходник не исчез, а мой исчез, когда я сюда попала? – принявшись за еду, решила она разрядить обстановку вопросом, который долгое время её мучил.
– Он не исчез. Долго объяснять. Вообще есть односторонние и двусторонние переходники. Наверно твой был односторонним и не совсем рабочим. Как ты умудрилась вообще такой найти – удивительно. Наверно законсервировался в подходящих условиях.
Она аж забыла есть, представляя себе все эти переходы между мирами…
– А как вы все говорите на моём языке? – не унималась Линда.
– Не много ли вопросов за день, дорогая моя? – однако продолжил. – В мозг имплантировано переводное устройство. Здесь у всех в наличии, у кого есть деньги. Так запрограммировано, и так заведено, что выбирается тот язык, который будет понятен большинству в группе. В базу заложены сотни тысяч употребляемых известных языков, но можно пополнять самостоятельно, вытаскивая из речи собеседника
