довольно демократичными и почти не возражали против Памелы Андерсон. Джорж Клуни у них вопросов не вызвал. Думаю, что решительным аргументом было мнение Тимура. Он как раз заглянул в конференц-зал, когда я две недели назад прилаживала картонные фигуры рядом с обновленным стендом. Тимур одобрительно поцокал языком и потребовал держать конференц-зал постоянно открытым.
– Они их вообще-то вешать не хотят, – пожаловалась я. – Сомневаются, что это будет соответствовать духу мероприятия.
– А когда мероприятие? – громогласно поинтересовался Тимур.
– Через две недели, – проблеяла Анна Ивановна.
Она до сих пор побаивалась Тимура, как опасалась всего большого и шумного.
– Пускай висит, привыкните, – безапелляционно заявил Тимур. – А потом я их к себе в кабинет заберу. По остаточной стоимости.
– Доктора мы бы оставили, – робко возразила Татьяна Ивановна.
– Идет, – согласился Тимур.
А потом Василиса передала мне свой заказ и с тех пор я в особняке не появлялась.
– А у Танюши, как назло, с самого утра голова разболелась, она в кабинете закрылась отдохнуть.
– Еще бы не разболелась, у меня бы тоже разболелась, – не поднимая головы, прошипела Люська, – Как только живой человек может выдерживать эти ультразвуки? Да еще одеколон. Она и сама, поди, какой-нибудь «Красной Москвой» полилась. Надо будет им на восьмое марта приличных пробников подарить.
К счастью, Калерия прикрыла дверь своей каморки, и пронзительный голосок Анны Ивановны перестал резать нам уши. Интересно, сколько времени Калерия сможет выдержать компанию Анны Ивановны в закрытом помещении? Где-то слышала, что от этого бывает даже кровоизлияние в мозг.
Люська продолжала стучать по клавиатуре. Я же решила прояснить, наконец, вопрос о том, куда подевался начальник. Должна же я оценить его настроение, раз пообещала Мумрику разведать обстановку. Но если он не сдержит свое обещание и не наведет порядок в квартире, я ему ничего не скажу.
Стасик на окружающее не реагировал, Калерия за закрытой дверью общалась с представителем дружественной организации, доступны контакту были только девчонки, и я направилась к ним.
– Говорят, высокого гостя ждете? – я присела на краешек стола возле Ангелины.
Теперь я знала, как их различать. На груди у девушки предусмотрительно красовался значок с именем и абрисом ангелочка.
– Ага, самый дорогой коньяк купили, – охотно откликнулась она.
Кристина показала горлышко бутылки. Так, значит, коньяк в подвале Тимур не пьет.
– А чего братки заглядывали? – продолжила я опрос свидетелей.
– Эти-то? Хамье, – фыркнула Кристина, пожав плечами.
– Да это Санька ребята. Они заходят иногда, – пояснила Ангелина.
– А что он тебе
