так что Жене оставалось только подогреть ее и поджарить тосты.
– Доброе утро, девочки. Как дела? Как моя племянница? Снова не давала моему брату спать?
Он говорил это с такой счастливой улыбкой и выглядел таким умиротворенным, что подозрения Жени в том, что он что-то услышал, сразу исчезли.
– Мила, к счастью, почти всю ночь спала. И я, соответственно, тоже. Вы, Борис, утром на эту тему пытайте Петра, вот он точно расскажет вам, как прошла ночь, спала ли ваша обожаемая племянница или капризничала. Знаете, иногда мне кажется, что он не доверяет мне Милу, что готов все делать за меня, лишь бы быть спокойным. Вот такие у нас дела.
– Давайте простим его за это, просто он сошел с ума от счастья. Думаю, он еще недавно и мечтать не мог о том, что станет отцом, – с этими словами Борис сел за стол и придвинул к себе тарелку с кашей. Женя поставила перед ним блюдо с горячими тостами. – А вы, девочки, почему никогда не завтракаете вместе со мной?
– Так рано же! – хором ответили Женя с Наташей и рассмеялись.
– Сегодня у нас вечером будут гости. Вернее, не совсем гости. Друзья. Не знаю, помнишь ли ты, Женя, следователя Журавлева. Дело Нины Коротич.
– Борис, конечно же, помню! – покраснела Женя. – У меня с памятью все в порядке.
– Может, ты не в курсе, но наш Ребров теперь работает в том же отделе, что и Павел, и сегодня они собираются предложить мне новое дело, возможно, приедут с потенциальным клиентом. Как сказал мне по телефону Валера, этого человека обвиняют в убийстве женщины. Дело, если ему верить, сложное, но интересное, словом, девочки, все, как вы любите. Но сейчас я за вас спокоен – у тебя, Наташа, грудной ребенок, а ты, Женечка, вряд ли сунешься в эту историю без Наташи. Так что, мои дорогие, просто их выслушайте, можете, конечно, подумать, пофантазировать, проанализировать данную тему, порассуждать, но не более того…
– Боря! – возмутилась его тоном Женя. – Ты за кого нас принимаешь?
– За молодых мамочек, – расхохотался Борис, прекрасно осознавая, как задевает чувства своей жены.
Их глубокий семейный конфликт, основанный на нежелании Бориса в очередной раз переживать за жену, реально грозил разводом. Он несерьезно относился к стремлению Жени сохранять какие-то элементы свободы в браке, и чем дольше супруги жили, тем больше его раздражали ее спонтанные поездки, связанные с расследованиями, тайны, которыми она окружала себя, увлекаясь очередным «ребровским» уголовным делом. Хотя временами, надо признать, его охватывало настоящее чувство гордости за жену, с помощью которой было раскрыто серьезное преступление. Иногда ему казалось, что именно этот самый конфликт, эти разногласия и придают особую остроту и свежесть их отношениям, главным было – не перегибать палку, вовремя остановиться в своих претензиях и упреках и не довести до развода. Возможно, именно находясь на этой грани, Борис и чувствовал к жене приливы страсти. Но разве ж он мог ей в этом признаться?
– Так что вы уж придумайте к ужину что-нибудь особенное,
