как дворцовый ключник, стоя в дверях, многозначительно сказал: – Запираем…
Молодая дама с беспомощным видом вышла на лестницу. Швейк запер дверь и пошел вперед. Посетительница семенила за ним, как собачонка, и догнала его, только когда он зашел в лавочку за сигаретами. Теперь она шла с ним рядом и пыталась завязать разговор:
– А вы передадите наверное?
– Передам, раз обещал.
– А вы найдете господина поручика?
– Не знаю.
Они молча шагали рядом, пока наконец спутница Швейка не заговорила опять:
– Так вы думаете, что вы господина поручика не найдете?
– Нет, не думаю.
– А где он может быть, как вы думаете?
– Не знаю.
На этом разговор на долгое время прервался, пока молодая дама опять не возобновила его вопросом:
– Вы не потеряли письмо?
– Пока что нет.
– Так вы наверное передадите его господину поручику?
– Да.
– А найдете вы поручика?
– Я уже сказал, что не знаю, – ответил Швейк. – Удивляюсь, как люди могут быть такими любопытными и все время спрашивать об одном и том же! Это все равно как если бы я останавливал на улице каждого встречного и спрашивал, какое сегодня число.
Так были закончены всякие попытки договориться, и дальнейший путь к казармам совершался в полном молчании. Только когда они остановились около казарм, Швейк предложил даме подождать, а сам пустился в разговор о войне с солдатами, стоявшими в воротах. Легко представить себе, какое это доставило даме удовольствие. Она с несчастным видом расхаживала по тротуару и нервничала, видя, что Швейк продолжает излагать положение дел на фронте с таким глупым выражением лица, которое можно увидеть разве только на фотографии, опубликованной в то время в «Хронике мировой войны». Под фотографией стояла подпись: «Наследник австрийского престола беседует с двумя летчиками, сбившими русский аэроплан».
Швейк уселся на лавочке около ворот и рассказывал, что на Карпатском фронте наступление наших войск провалилось, но, с другой стороны, комендант Перемышля, генерал Кусманек, прибыл в Киев, а также, что у нас осталось в Сербии одиннадцать опорных пунктов и сербы не смогут долго бежать за нашими солдатами.
Затем Швейк пустился в критику некоторых известных сражений и открыл Америку, сказав, что подразделение, окруженное со всех сторон, непременно должно сдаться.
Наговорившись вдоволь, он счел нужным подойти к отчаявшейся даме и сказать ей, что сию минуту вернется – пусть она никуда не уходит, а сам пошел наверх в канцелярию, где отыскал поручика Лукаша. Поручик Лукаш в это время растолковывал некоему подпоручику одну из схем окопов и ставил ему на вид, что тот не знает, как чертить, и не имеет ни малейшего
