горит,
Ярким солнцем поднявшись в ЗЕНИТ!
Сквозь призму объектива глаза,
Луч лег на землю яркий,
И сразу,
В контуре опала, огнем планета запылала,
Стала жаркой,
Коричневый налёт, как кофе с кофеварки,
Рисунок пены в чашу льет,
И, белый холст обрел хребты,
Горные гряды.
Появились в картине вулканы,
На подрамнике лен в стае огненных птиц.
Крылья вскинули разом над миром,
Запорхали огнем колесниц.
Кружевницы плету словно петли с крючка,
И Жар – птиц выпускает на волю рука.
Взмах крыла без границ,
Жар пера, из зарниц,
Бег по небу, как будто по полю
Отпустила гнедого на волю.
В открывшийся фрактал
Огнем пылал опал,
Раскаленная смола,
Янтарным выстрелом плыла
Облакам из пепла ветер несёт,
Испела всё!
Испепелила, извела, дотла сожгла…
Моя Жар – птица ожила!
Я вяжу полотно,
Красок, слов мастерство, – куделится…
Хоть оно и чудное,
Накидом из фраз, мастер точит алмаз,
И плетет кружевница на тканном холсте,
Кистью тонкой, подобно игле,
Гладь ниток мулине.
Синтетический блеск,
У фантазии всплеск, перемычки…
Но, слетают узором с моих рукавиц,
Словно искры, горящие птички,
О чиркаш Акаши,
Эфирных пространств зажигаются спички!
Полотна волшебство,
У картины живой,
Замелькали этюдами вспышки,
В перелёте границ, переплете страниц,
Моей полыхающей книжки,
Брошенная в огонь – мной,
Она стала живой!
Куркумою окрашены перья
Охрой мелких частиц,
Дробленных в старой ступе чечевиц,
Кистью беличьей – огненной Векши,
Чей волос рыжий в перемычке,
Полыхают костры словно порох
С поднесенной к нему серной спички.
Воспылала красивая лава,
Выплавленная из сплава
Распустившихся медуниц,
Фиолетовых тысячи лиц – цветониц,
Расцветали и падали ниц в русло Леты,
Запекались огнем самоцветы на углях костра,
Я его развела у солдатской печи, греться…
Птицы мои, слетелись ко мне спеться,
Перепела всех, пере-пила, пере-кипела…
Стаканом кипятка согрета до нутра,
До слез горячих с ночи до утра,
Я
