Я люблю обеды готовить, но это же не профессия.
– В мирное время – да. А в военное – самая необходимая. – Сказала Елена Владимировна.
– И всё-то ты знаешь! – улыбнулся муж. – С тобой не пропадёшь.
– До сих пор не пропал, и дальше не пропадёшь. И Анатолий не пропадёт, раз имеет пристрастие к готовке пищи.
– Вы не верите? – почувствовав в словах скрытую насмешку, забеспокоился парень.
– Верим, верим. – Поспешил сказать отец семейства.
– Я вам могу легко доказать. В следующую увольнительную, через две недели, я приготовлю борщ. Вы только купите заранее всё то, что я напишу. Ну, как?
– А ты ещё хочешь к нам прийти? – смутилась Лида.
– А ты не хочешь? – Анатолий нахмурился и потупил взор.
– Да, что ты, Толик! – ласка прорезалась в словах хозяйки квартиры. – Приходи, конечно! Лида просто переживает; сможет ли ты получить увольнительную в такой короткий срок.
– Я на хорошем счету у командования. Не зря же мне дали отпуск на Родину. И я с вами познакомился.
– Наверное, ты действительно хороший парень. Надо к тебе присмотреться. – Николай Михайлович был на стороне Анатолия. Он не подумал о возможных серьёзных намерениях, как этого парня, так и своей дочери. Ну, встретились, ну, побеседовали. Надо же время проводить интересно и полезно. А для чего же тогда жить, если сидеть по своим дуплам, когда не на работе, да глядеть телевизор.
Сам Николай Михайлович работал начальником инструментального цеха, и работой своей был доволен. Мог бы работать и директором завода, но не во время схватил туберкулёз, и хотя вылечился, пролежав в больнице больше полугода, но по совету врачей не брать на себя непосильную ношу, отказался. Елену Владимировну бы порадовала его высокая должность, где и самой нет-нет, да и можно было бы вздёрнуть нос чуть повыше предыдущей должности, но понимая, что это недостижимо, смирилась с тем, что есть. А Николай Михайлович всегда высоко держал планку своего цеха, не позволяя знамя передовиков завода надолго оставаться не в его кабинете на самом видном месте. Довольны были им и его работники; почём зря не ругал их, но и спуску ни в чём не давал. Справедливость – это было его болезненное самолюбие. Жену любил ещё со школы, потому и порадовался за рядового Вязина, что тот видит в семье значимость обоих супругов, но только из-за этого, он не стал бы дочери рекомендовать этого молодого человека в мужья. И даже, когда Анатолий в следующей увольнительной порадовал всю семью отменным вкусом борща, то и тогда этот парень представлял для него всего лишь молодого человека, умеющего правильно мыслить, по понятиям самого Ивана Сергеевича, и что-то в жизни уметь делать, хотя бы и борщ сварить.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно
