Весьма.
– А, удобно?
Мужик на меня как на малахольного посмотрел. Тут в гости зовут, а он ещё спрашивает о чем-то. Другой бы уж давно головой согласно кивал и за такое предложение двумя руками хватался.
– Удобно, удобно…
Кстати, в интонации сказанного проскользнула со стороны возницы какая-то ещё и заинтересованность. Получается, не просто так он меня приглашает, а с какой-то для себя выгодой.
– Ну, отказываться не буду… Только, я вот с пустыми руками…
– Да, ладно…
Голос у мужика чуток повеселел, глазки веселее заблестели.
Лошадка между тем ещё прибавила. Отдых почуяла.
Трансформации возницы тоже продолжались. Плечи его вниз пошли, спину согнуло… Стал он прикашливать, чем к селу ближе – тем всё сильнее и сильнее.
Как я статус населенного пункта определил? Так уже не первую неделю здесь. Если церковь в сельском поселении имеется – это село. Нет храма – деревня. Всё просто и понятно. Такой вот критерий.
– Вон мой дом…
Возница рукой указал.
Да… Не хоромы… Но, крыша имеется, из трубы дымок вьется…
Тут мужик что есть мочи закашлял, словно дым от родного очага весь до последнего атома прямо в его лёгкие устремился. По щекам слёзы потекли…
Пока Федор своё транспортное средство распрягал, обихаживал и парковал, я под видом помочиться за сарай отошёл и пояс со зверьками в снегу прикопал. Подальше положишь – поближе возьмёшь.
В избе встретили нас не ласково…
– Где же Вы, Федор Терентьевич, пропали? Нас до дома отправили, а сами почти три дня от Вятки ехали?
Жена у Федора… уххх… На голову его выше. Коса до пояса. Одно слово – красавица.
– Приболел, Евдокиюшка…
Возница кашлял, слёзы вытирал, носом шмыгал…
– Спасибо, добрый человек попался… В сани усадил, всю дорогу за плечи поддерживал, не давал упасть…
Евдокия на меня строго посмотрела. Знаем, мол мы, таких помогальщиков.
– Полечиться бы мне…
Федор кашлем зашёлся, аж зашатало его.
Евдокия руками всплеснула, жалостливо на мужа посмотрела.
– Сейчас, сейчас, Феденька… Печь почти протопилась. Сейчас попаришься, всё и пройдёт.
Во. То руки в бока стояла, а через момент заплакать от жалости готова… Эх, правду говорят – нет лучше российских женщин…
Жена Федора, что там с угольками проверила, сама себе головой покивала, трубу закрыла. Затем из горнила всё начисто выгребла.
– Погоди немного, пусть чуть остынет.
Федор на её слова улыбнулся.
– Хорошо, Душенька…
Через некоторое время ещё после одной экспертной проверки под был устлан толстым слоем мокрой соломы.
Я сидел на лавке в углу как мышка. Наблюдал. Знал я, что здесь не только в банях парятся, но и в печах, но никогда раньше такого не видел. Вот и увижу сейчас.
– Раздевайся, –
