загнанное в угол животное. Даже в разговоре с Генрихом, Майкл не произнес ни слова.»
Сев за стол, я оглядела родителей. Они казались счастливыми от того, что глава пришёл в наш дом? Или же причина их радости была глубже? Мысли метались в голове, и я не могла избавиться от ощущения, что в воздухе витает нечто тревожное. Генрих, с его уверенной осанкой и проницательным взглядом, выглядел как хищник, а мы – его добыча. Только хищники сразу съедают жертв; он, похоже, предпочитал играть с нами, как кот с мышью, наслаждаясь нашей растерянностью.
Я снова взглянула на Генриха и почувствовала, как напряжение в комнате нарастает, словно натянутые струны, готовые сорваться. В груди у меня застрял комок, а сердце забилось быстрее, как будто пыталось вырваться на свободу. Тишина давила на меня, как тяжелое покрывало, не оставляя места для дыхания.
Каждый его взгляд, каждая тень на его лице предвещали нечто большее, чем просто вечер со знакомыми. Смех родителей звучал как будто издалека, словно они находились в другой реальности, в то время как во мне бушевала буря, наполняя сознание ощущением, что мы все стоим на краю пропасти. Только Генрих знал, что нас ждёт впереди, и это осознание вызывало в мне одновременно страх и любопытство.
Я ловила его пронизывающий взгляд, который, казалось, способен видеть сквозь меня, распутывая все тайны и слабости. Каждое его слово и движение были наполнены харизмой, словно он был не просто человеком, а силой природы, способной изменить всё вокруг. Я чувствовала, как его присутствие заполняло пространство, заставляя меня сомневаться в своих ощущениях. В этот момент стало ясно: Генрих не просто гость в нашем доме – он был хозяином игры, и только он решал, как она будет развиваться.
